Сибирские огни, 1989, № 8

Держится, бывало, держится, но мужики, свои же, снабдят самогоном. В конце пятьдесят восьмого прислали молодого зо­ отехника Лысенко, но парень косорукий оказался, заворовался. Привесы были: 400 граммов у крупного рогатого скота и 250 граммов у свиней. С одной коровы Не надаивали 2000 литров молока в год... Много ли успел сделать Судариков преж­ де, чем слили «18 партсъезд» с колхозом имени Кирова? Нет, сро.к отпущен малый, в три года что успеешь... Но с именем Су­ дарикова никитаевцы связывают славные страницы. Иван Александрович положил силы, провел в деревню электрический свет и радио, впервые у доярок оказались сносные условия — воду качали из колод­ ца электронасосом, и зимой (особенно зи­ мой) стало в коровниках светло, будто днем. Эпопея, затеянная Судариковым, оказалась нелегкой вдвойне, потому что му­ жики смирились с керосиновыми лампа­ ми и враз заворчали, когда председатель позвал их на маленький подвиг: провода тянуть, столбы ставить. И не все согласи­ лись, чтоб в их домах повесили лампочки — пожара боялись. Зато потом, когда брыз­ нуло ярко из окон клуба, сельсовета, до­ мов, стали бегать вокруг Сударикова, а он чуть важничал, говоря: «Вы ж е сами противились доброму делу»... Сейчас, наверное, смешно и слушать эту историю; а Судариков облазил Братские ГЭС и ЛЭП, вымаливал обрывки провода. Но и маялись после — от дизеля, от движ­ ка брали энергию. Дежурил на дизеле знат­ ный электрик, бывший тракторист Николай Дмитриевич Е-ко. Этот Е-ко выпить любил. Выпьет он сверх нормы — замигали и по­ гасли лампочки в избах, на фермах кри­ чи кукареку, да и что толку кричать: жди, когда протрезвится дизелист... А радио тянули, конечно, от Тулуна. Репродукторы по пять рублей штука заку­ пили, обчистив тулунские магазины. Когда Иван Александрович Судариков, лежа в постели (худо себя чувствовал), рассказывал эти страницы, блуждала по лицу его улыбка; я по.нимал, ему приятно — такое добро должны запомнить односель­ чане. Урожаи не поднял, надои — тоже; за­ то пришел в дома свет. И вся долгая и вре­ менами несуразная жизнь Сударикова дол­ жна, по-моему, ч е р е з с в е т этот прос­ матриваться. Кстати, век свой доживает последний никитаевский председатель в доме, некогда принадлежавшем кулаку Михаилу Валтусову, и дом этот — тоже страница истории деревни... На виду всех ныне живущих и здравст. вующих старых председателей — Зарубина и Татарникова, Жигачева и Шахматова, Бе­ лова и Сударикова — под пристальным и суровым их оком начал свою биографию Петр Царев, последний отпрыск фамиль­ ного древа Фурмановых и Царевых, бело­ русских переселенцев, еще в начале века ходивших в крепостной зависимости. К Цареву я подбирался долго, немало чаев выпил, вечера напролет говорил, в работе месяцами наблюдал, одного и с то­ варищами его, в райкоме слушал и на областных активах, читал его статьи и о нем в областных иркутских газетах, даж е 158 в книжках уж е'. Надоел расспросами Пела­ гее и жене Нине, да и самому Петру Нико­ лаевичу. Но каждый раз, оставаясь с чистым лис­ том бумаги наедине, я в тупик приходил; не ложился он в строку, Петр Царев. Пла- катно писать — человека скомпромети­ ровать, да и себя; да и не умею я плакатно ныне писать,. Однажды я и сказал: не могу я писать о тебе, Петя, неухватистый ты. Он посочувст­ вовал и забыл тут ж е о немочи моей. А сейчас приспела пора — не отступиться. Но и тут я В'он какую цепочку потянул: вокруг да около ходил, о родителях рас­ сказал, о предшественниках поведал... Припоминаю я разные встречи с ныне жи­ вущими председателями, с которыми при­ ятельствовал и даж е очерки печатал о ко­ торых. Эх, и легкомысленные вещи говорил я подчас. На Одесщине как-то познакомил­ ся с матерым Чорбой, Чорба отобрал у меня блокнот и ручку и нарисовал две схе­ мы. Одна называлась: «Связи неправиль­ ные», другая — «Связи правильные». На первой схеме в квадратик, обозначен­ ный «Председатель колхоза», остриями стрелок упирались квадраты, поименован­ ные: «Соседние колхозы», «Облисполком и его отделы», «Обком партии», «Облсельхоз- управление», «Райисполком», «Райком», «Райсельхозуправление», «Сельсовет», «Школа», «Семья», «Поставщики». Это — схема первая. На другой — «Связи правильные» — на «председателя колхоза» выходили лишь четыре «инстанции» и то в трех случаях — стрелками обоюдоострыми: «Правление колхоза», «Поставщики», «Семья» и «Кол­ хозное собрание». Как видите, разница существенная. Об­ ратите внимание на односторонность свя­ зи второй схемы: колхозное собрание — председатель, и на двустороннюю связь: правление колхоза — председатель. Сказал мне по секрету Чорба: «Настоя­ щий председатель колхоза только тот, кто сумеет п о с т а в и т ь себя на схеме вто­ рой», но...— продолжал Чорба...— пока на всю страну едва отыщется десяток пред­ седателей, которые живут с приближением к идеалу, с приближением, делаю ударе­ ние. А все остальные крутятся, как уж на сковородке, пытаясь забронировать пра­ во на самостоятельность и подотчет­ ность единственному верховному судье — народу, то есть, по Чорбе, колхозному соб­ ранию; но — тут свидетельствуют десятки колхозов, изученных мной эмпирично — народу-то никто не подотчетен у нас, а и народ холопствует. Один из знакомцев на Бладимирщине, известный председатель, как-то попал в счетную комиссию по выборам в Берховный Совет СССР. Стали считать голоса, подан­ ные за Героя Социалистического Труда — Акима Горшкова — он ходит в России в ос­ новоположниках колхозного строя. Что же оказалось? — Своя деревня, свой колхоз дружно проголосовали против председателя; ЬН. Ф. А г а р к о в . Райком и сельские ком­ мунисты. Иркутск, 1972. Николай Федорович Агарков — бывший секретарь Тулунского РК КПСС, Н. т. Р о м а и к е в и ч, П. Н. Ц а р « в, В. Н. А б р а ш к и и. Хлеб — наше богатство. Иркутск, 1974.