Сибирские огни, 1989, № 8

пягилетней книги о тех временах, когда на кладбище еще не было спорт­ площадки, а мишени заменяли живые люди со связанными руками. Наш сосед слушает внимательно. Перед ним большие листы бумаги с лиловы ­ ми колонками цифр. Я знаю, у него свои, другие мысли. Он строит боль­ шое дело — издание и распространение книги в безграмотной, отсталой стране. Мой товарищ кончает. Сосед, слушающий себя и свои мысли, спокойно говорит ему: — Я давно не читал книг о простых вещах и простых людях. Почему их никто не пишет? Моему товарищу делается неловко за его листки, липнувшие от кро­ ви. Он выходит на двор. Его встречает визгом наш остроухий Соболь. Он спускает его с гремящей цепи, и они начинают бегать. Они крепят свои мускулы и легкие для того, чтобы весной погулять на медвежьих свадьбах. Мой товарищ бросает свои окровавленные листки, отодвигает в сто­ рону книги, з ав али в ает стол порохом, пыжами, патронами. Скоро весна. Полярн ая мышь у нашего приятеля-зоолога заметно сереет. Наш соболь линяет. Прилетели галки. Где-то близко колеблют воздух хрустальные лебединые трубы. Снежной нашей весной в шелесте книжных страниц мой товарищ всегда слышит свистящий шелест птичьих крыльев. Весной моему това ­ рищу писательское ремесло делается особенно тягостным. Я крепко жму ему руку. Мы оба охотники. Еще Чингис-хан считал охоту лучшей школой войны. А теперь к а ж ­ дый пионер знает, что нам надо военизироваться. Будем военизи­ роваться.