Сибирские огни, 1989, № 8

а для улучшения своей жизни куплю вело­ сипед, часы карманные, плаш брезен­ товый, а также жене куплю пальто с ме­ ховым воротником, платье хорошее, ботин­ ки. В избе радио, железную хорошую кровать, куплю всю эмалированную посу­ ду»...' Трогательное признание, правда? В на­ ших селах в середине тридцатых годов сох­ ранился бытовой уклад старый; спали крестьяне на топчанах, простыней или по­ додеяльников и в пом-вне не имелось, по­ душки набивали соломой или сеном, обхо­ дились и без подушек, хотя птица была, могли бы пуховую постель иметь. Накры­ вались ночью дерюгой, холстом, на пола­ тях жарко спать вповалку. Обедали, не мудрствуя: ставили обшую чашку посреди столешницы и быстро поедали ши или кар­ тошку... Стирали вручную, редко кто нау­ чился кипятить белье, все на скорую руку старались. Так что радио или железная кровать — невидаль в наших деревнях, предметы прям-таки роскоши; газета ре­ шила такой завидной перспективой зама­ нить мужиков на дополнительную сдачу хлеба... Сейчас собрался я процитировать замет­ ку о никитаевских колхозах, но взгляд мой пал на фамилию редактора газеты: означено «Врид редактора Б. Бляхов», а несколько месяцев назад ответредактором был некий В. Орлов, а еше раньше, за ме­ сяц ответредактором был В. Соколов. Попозже снова мелькают имена руководи­ телей газеты, каждый раз новые: В. Кури- лович, П. Евгеньев... Редакторов меняли, как купеческие дочки меняли раньше вареж­ ки... А заметка в декабрьском номере газе­ ты за 1934 год такая: «В колхозах Никита- евского сельсовета нужно отремонтировать 130 штук плугов. Требуется сменить лемеха, порезные доски, ножи, пятки от валов. У единоличников более 200 неисправных ма­ шин. Но в правлениях и сельсовете нет тревоги за их ремонт»^, 1934 год оставил недобрую мету в па­ мяти народной — в этом году убит Ки­ ров и по стране прокатилась волна репрес­ сий. Давайте оставим тяжелый этот пе­ риод и перейдем в го.д, последовавший за принятием Конституции СССР. Может быть, там прочитаем светлые страницы. В февральской газете и правда читаем: «Колхоз имени Кирова (Заусаево) органи­ зован в 1934 году»... Вот, собственно, начало нынешней артели, которую артелью уж е никак не назовешь — скорее сельско­ хозяйственной фабрикой. ...«Д о нового ус­ тава с. X. артели в нем было всего лишь 1748 гектаров земля. Тогда плохо был ор­ ганизован труд, чувствовалась расхлябан­ ность в дисциплине, обрабатывали зем­ лю почти без машин, слабо, да и колхозни­ ки жили небогато,— рассказывает брига­ дир Дьячков»... Д а, мы снова попали к старым знако­ мым. Помните Елену Николаевну Дьячко- ву, рассказ ее о колчаковцах. Так, брига­ дир Дьячков — это муж ее, Евстафий Алек­ сандрович. У них отношения, у Елены и Евстафия, диковинные были, Евстафий всту­ пил в достославную «Смычку», а жена наотрез отказалась стать колхозницей; они ' № 64 (201), 26 октября 1934 г. 2 № 74 (211), 15 декабря 1934 г. — супруги-то — разъехались в разные углы хаты, и по вечерам друг другу до­ саждали всякими упреками. Малые де­ ти, их двое тогда было, ничегошеньки понять не могли. Но «Смычка» день ото дня умирала, как и колхоз «Победа» («Эй, «Победа», чё спишь до обеда?»); пришел урочный час, и Евстафий замирился с женой. Пошли они вместе в «13 октябрей», но в 1934 году не стало и «13 октябрей», а родился колхоз имени Кирова, который со временем соб­ рал всю окр угу— «Семена Зарубина» и «Обновленный путь», «Молотова» и «Мак­ сима Горького». Но пока заусаевцы, вняв трагической ги­ бели Сергея Кирова, сошлись одним селом в одну артель. Вот и послушаем зауса- евпев дальше, они, кажется, хвастаться решили. А мы-то как раз и ждем успехов, довольно, было мороки у мужиков, пора бы и о добром начать повествование. «Наша земля» — особый подзаголовок районные газетчики вынесли наперед, уп­ реждая рассказ старика по фамилии Бе- зотчества. «После того, как приняли новый сталин­ ский устав артели, нам прирезали допол­ нительно 2995 гектаров земля. Это возмож­ ность расширять посевы. В прошлом году посевная плошадь колхоза составляла 800 га. В 1936—37 году она составит бо­ лее 1000 гектаров. Засыпаны полностью се­ мена. Нынче озимой ржи посеяно на 120 га больше, чем в прошлом году, 100 га посеяли сортовыми семенами. Теперь земля за нами закреплена навечно, а зак­ репленная земля это наша земля. (Э, как бы не так, голубчик!) Стали обрабатывать ее лучше. Появились на полях тракторы, ком­ байны, сложные молотилки МТС. Тракто­ рами в 1936 году вспахано в колхозе 1380 га. Убрано комбайнами 64 гектара. Сложными М'олотилками намолочено 4519 центнеров хлеба»,— говорит дед Даниил Иванович Безотчества. 5 кг на трудодень Кто не работает, тот не ест,— записано в новой Сталинской Конституции. В прош­ лом году в артели имени Кирова получи­ ли хлеба по 3,4 кг, а нынче по 5 кг и по 53 копейки. Кто работает хорошо, тот и получает больше. Возьмем к примеру Дьячкова Ивана Михайловича’. Ему ис­ полнилось 75 лет. В колхозе он знатный человек. За год заработал 418 трудодней, получит 21 центнер хлеба и 221 рубль день­ гами. Примерным конюхом считается Безот­ чества Даниил Иванович. Несмотря на ста­ рость (ему 62 года), он по-хозяйски уха­ живает за лошадьми, сохранил весь молод­ няк, заработал 444 трудодня. Старые люди — знатные колхозники — Жить стало лучше, жить стало весе­ лее^, а когда живется весело, то и рабо­ та спорится. Мне вот исполнилось 84 года. Я все лето работал, работаю и теперь, правда, другой день останусь дома отдох- ' Иван Дьячков — дядя Евстафия Дьячкова 2 Так, дословно повторяя сталинские слова, якобы говорит 84-летний колхозник.

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2