Сибирские огни, 1989, № 8

Совещались — Сталин, Рыков, Молотов и Бухарин . Они стояли т ес­ ным кругом. У Рыкова очень длинное лицо и вдавленн ая грудь. Они со Сталиным одного роста. Сталин курит трубку и пускает дым вниз. Р ы ­ ков с папиросой з акиды ва ет голову н а з ад и дымит через голову Б у ­ харина. Буденный неожиданно мал ростом. Я смотрю на него равнодушно. Он использован Бабелем . Вот Б аб ел ь только не видел его с громадным портфелем. Громаднейшие усы и волосы цвета воронова крыла, ордена Красного Знамени в пылающих красных бантах и огненный румянец д е ­ л али Буденного похожим на его портрет с гизовского календаря . Видел Феликса Кона и Менжинского. Менжинский почти не и зме­ нился за эти десять лет. Только угрей стало больше на лице. Лицо у него серое от бессонных ночей и пыли тысячи тысяч страниц рассмотренных дел. Феликс Кон, в валенках , в толстых брюках и френче, пока зался мне похожим на стареющего и слабеющего рыцаря в тяж елых л ат ах . Чичерин часто поднимает свою большую рыжеватую седеющую голо ­ ву и умные дуги бровей. Он встает и садится, машет рукой, улыбается, когда оратор говорит вещи, по его мнению, не подлежащие оглашению по радио. Прения прекращались, ка к только ораторы начинали повторяться. Д о этого съезд терпеливо выслушивал каждого. Здесь собирается коллек ­ тивный опыт масс. Многие говорят: «пара слов», «в общем и целом», «целиком и пол­ ностью», т. е. масляное масло. И днем, и вечером заседания идут с электричеством. Электрический свет и золото очень утомляют глаза. Я ходил в курильном з а л е и с д о с а ­ дой думал , что у нас нет еще своих простых, спокойных и просторных по­ мещений для съездов. Мы вынуждены толочься под сводами неудобных царских зал. У Томского неправильная голова. Д в е головы на короткой шее. Ворошилов говорил просто и убедительно. Его голос звучал скорбно, когда он сра внивал нашу химическую промышленность с промышлен ­ ностью буржуазных стран. Подложн а я статья Сталина, появившаяся в иностранной прессе, говорит, что мы т а к сильны, что задушим своими газами весь мир. Ворошилов, цитируя это место фальшивки , невесело усмехнулся: — Вот и души их, товарищи, с нашей-то химпромышленностью. Н а дворе звенели орудия и подковы. Артиллеристы возвращались с занятий . Был мороз, ночь и снег. У нарком а виски, ка к в снегу. Гла за у него утомленные. Он обернулся к президиуму и тоном уставшего челове­ ка сказал : — Я скоро кончу. Ему продлили время. Аплодировали Ворошилову долго и искренне. Томский ласково хлопнул его по спине. Литвинов одет безукоризненно. Его костюм нов, чист. Он кажется выходцем совсем из другого мира на этой трибуне среди простых и скромно одетых людей. Откашливаясь , он каркает. Он круглолиц, лыс, толст. Большие роговые очки увеличивают полноту его щек. Литвинов — дипломат. Он умеет отливать свои мысли в тончайшую форму. Ни одного лишнего слова. Его стенограмму не нужно править. К а к хорошо, что у нас есть и такие работники. Микоян молод. Он производит впечатление хорошего командира. Военная форма очень идет ему. Она молодит его еще больше. Рядом со мной сидят д ва д еле гата с Волги. Оба с перевязанными ру­ ками. Они ранены еще в гражданскую войну в 19-м году, но на съезде от волнений, от усталости у них вновь заболели старые раны. Один из лучших хозяйственников Ленинграда Михайлов говорит «зерькало». Эта обмолвка выдает социальные корни наших ответработни ­ ков. Их очень много от станка. Михайлов говорит: «Мы — машинострои­ тели». В нем чувствуется человек, уверенный в своих силах и в своем д е ­ ле. Мы строим, мы — строители машин.