Сибирские огни, 1989, № 8

Услышу хоры в вышине — И родственные голоса Травы, завидующей мне... Вера хихикнула. — Это тоже можно напечатать. — Если получу разрешение автора,— добавил Том. Амос засмеялся. — Разве в современных школах детей не учат тому, что было написано до 1914 года? Это уже давно напечатано. Он осушил бокал, пробормотал что-то о зеленом винограде и воскликнул: — Еще по одному на дорожку? Я плачу! В четыре часа дня Гизела Виллинг по­ дошла к окну в спальне и увидела, что небо стало совсем свинцовым. За виног­ радной беседкой возле ручья, как стражи, стояли ряды голых ив, сгорбившихся под грузом снега. В них было столько безна­ дежности, что приходило на память попу­ лярное изображение бегства Наполеона из Москвы. Таким вечером хорошо сидеть дома у пылающего камина, а не ехать по темной, плохой дороге на какой-то ду­ рацкий ужин. Гизела с тоской думала о Манхэттене, его мощенных ровных улицах, ярком освещении, автобусах и такси, и даже о метро. Почему такие разумные лю­ ди, как она и Бэзил, решаются жить за го­ родом зимой? Она знала, каким старомодно обязатель­ ным был ее муж, выходец из Балтимора, когда дело касалось законов гостеприим­ ства. Ничто, кроме серьезной белезни, не могло быть веской причиной для отказа. Отступить в последний момент из-за пло­ хой погоды, усталости или более интерес­ ного приглашения... он никогда не посту­ пал так сам и не прощал этого другим... Бэзил Виллинг стоял внизу в холле и прислушивался к резкому ледяному вет­ ру, бьющемуся об углы дома. Воскресный вечер создан для легкого домашнего ужи­ на и раннего сна, чтобы запастись силами на следующую неделю. Однако в минуту рассеянности он как-то случайно согла­ сился на приглашение Кейна, переданное через Гизелу, и теперь они должны та­ щиться в Вестон, чтобы провести вечер среди незнакомых и, наверное, смертель­ но скучных людей. Его грызло искушение попросить Гизе­ лу, чтобы она позвонила Кейнам и приду­ мала какую-нибудь дипломатическую бо­ лезнь, но он знал, что Гизеле такая гру­ бость не понравится. Она родилась в Ав­ стрии, и у нее было чисто европейское чувство святости общественного долга. Бэзил любил в жене эту черту и даже пос­ ле целого дня утомительной работы не хо­ тел ее разочаровывать. Услыхав на лестнице шаги, он поднял глаза. Темные волосы, как черное облако, оттеняли бледное лицо Гизелы и ее прек­ расные глаза. Длинное, простого покроя платье металлического оттенка дополняла нитка черного жемчуга. Она не надела больше никаких украшений, кроме обру­ чального кольца. Она, улыбаясь, спуска­ лась по лестнице реальным воплощением романтической мечты. Почему в наши дни американка стремится выглядеть шаловли­ вой школьницей? У Гизелы есть нечто бо­ лее утонченное и интересное для мужчины — женственность. Бэзил в который раз поблагодарил за это богов. Маленькая Гизела в пижаме и тапочках на меху бежала вслед за матерью и с пос­ ледней ступеньки лестницы прыгнула прямо в объятия отца. — Вам, правда, нужно ехать? — Боюсь, что да. И сейчас же. Мы опаздываем. — Подожди, я оставлю Эмме телефон,— сказала большая Гизела и пошла на кухню... Эмма взяла в свои руки хозяйство Вил- лингов, когда они переехали в Коннек­ тикут. Раньше у Бэзила служил ее дед. — Не беспокойтесь, мэм,— сказала Эм­ ма.— На ужин у нас есть цыпленок и ваф­ ли, а в половине восьмого мы ляжем спать. Гизела надела дорожные ботинки, набро­ сила на плечи меховую накидку, взяла перчатки и вязаный шарф, поцеловала на­ последок теплые губки дочери и поспешила к машине, где ее уже ждал Бэзил, соскаб­ ливавший с «дворников» лед. Он взглянул на нее при свете фонаря. — Ты похожа на юную русскую принцес­ су урожая 1914 года. — Настоящая русская принцесса того времени,— ответила Гизела,— почти всегда одевалась, как ее английская гувернантка. Несколько мгновений колеса безрезуль­ татно крутились на льду, предательски спрятавшемся под тонким слоем снега. Потом Бэзилу удалось вывести машину на дорогу. В машине было тепло, уютно, гу­ дел радиатор, фары проделывали светлые туннели в темноте. Они были одни на дороге и чувствова­ ли себя почти как на Аляске или в Си­ бири. Ужасная погода придавала поездке оттенок приключения. — Что там будет? — спросила Гизела. — Все будут говорить о литературе и ис­ кусстве с большой буквы? — Об искусстве и литературе обычно го­ ворят издатели,— ответил Бэзил,— а ху­ дожники и писатели только о дополнитель­ ных условиях и истечении срока договора. И еще будут сплетни. Вы знаете, что Том Джонс, тот, который всегда издавался у Липпинкоттов, перешел к другому издате­ лю, Мэри поехала в Лас Вегас разводить­ ся, чтобы выйти замуж за Билла Смита, агента Тома? — Они против условностей? — Еще как за! Никто так не придержи­ вается условностей, как хорошо обеспечен­ ный представитель богемы — этакая раз­ новидность, появившаяся в двадцатом ве­ ке. Дорога теперь шла по долине, и они ви­ дели только туман — серый, пенистый, не­ подвижный, как тяжелый дым. Он не про­ пускал свет больше, чем на четыре-пять футов, и машина еле ползла по дороге. Гизела решила не отвлекать мужа бол­ товней и стала подсчитывать радости своей жизни — Бэзил, маленькая Гизела, замеча­ тельный дом и даже предстоящий вечер. Может быть, он вовсе не будет таким скуч­ ным. Через двадцать минут они были в Вес­ тоне и теперь внимательно всматрива­ лись в имена на почтовых ящиках. — Пока ты одевалась, я позвонил Тони,