Сибирские огни, 1989, № 8

— Леппи, в отличие от прочих крити­ ков, не посещает Шора, где отмечают кок­ тейлями новые книги,— вмешался Тони. — И по телевизору его не видели? — У меня нет телевизора,— довольно сухо ответил Лептон,— Как-то обхожусь без него. — Вот уже полгода, как Амос раз в не­ делю выступает со своей программой,— объяснил Тони. — Интервьюирует писате­ лей. Нет, нет, не критикует. Просто ста. рается их разговорить и вызвать на откро. венность. — Ясно, не критикует,— и Лептон горь­ ко усмехнулся.— Я всегда говорил: теле­ видение и объективная литературная кри­ тика — несовместимы. Тут Филиппе пришла в голову великолеп­ ная мысль. — Если вы хотите познакомиться с Амо­ сом, это можно. Мы решили устроить не­ большой прием в его честь. Приезжайте к нам в воскресенье часам к шести и при. возите с собой Шэдболтов. Лептон еще раз изобразил грациоз­ ный полупоклон, и Филиппа подумала, почему это у критиков такие очарователь­ ные манеры, а так называемые художни­ ки слова обязательно дикие, невоспитан­ ные люди? — Понимаете, я уже предупредил их, что уеду в воскресенье. Тогда я просто за­ кажу такси и буду у вас к шести. — Я могла бы заехать за вами,— пред­ ложила Филиппа,— если вы, конечно, не возражаете. Лептон улыбнулся: — Меня никогда не вдохновлял пример английского критика, который на протяже­ нии своей длинной и скучной жизни ни разу не пожелал встретиться с писателем. Какая у него симпатичная улыбка, поду­ мала Филиппа, и ей припомнился старый анекдот о хвастливом повесе времен ко­ роля Эдуарда: «Пусть меня считают са. мым уродливым мужчиной в Европе, но стоит мне побыть с женщиной полчаса на­ едине, и она моя, даже если мой соперник сам Аполлоне). Ну а полчаса в обществе Мориса Лептона?.. Это приятно взволнова­ ло Филиппу, и она принялась обдумывать, что бы ей такое на себя надеть, когда она поедет к Шэдболтам. Морис Лептон, ко­ нечно, не в ее вкусе... Она даже не увере­ на, может ли он ей понравиться, но... В ней было что-то кошачье, и охота всегда доставляла Филиппе удовольствие, независимо от того, что тянуло ее к наме­ ченной жертве — страсть, влечение или даже ненависть. Ей удалось устроить свою жизнь так, чтобы наслаждаться и замуж­ ней жизнью, и радостями вольной охоты. Идеальная жизнь, считала Филиппа, это все иметь и ничем не поступаться. И хотя у нее наверняка случались промахи, все благополучно пока сходило с рук. Правда, иногда Филиппе мучительно хотелось уз­ нать, догадывается ли о чем-нибудь Тони. Лептон стал прощаться, и Филиппа чуть- чуть задержала его руку в своей. Их взгля­ ды встретились. Необычное волнение вновь охватило Филиппу, и она даже немного испугалась — ища удовольствий, она стара­ лась избегать любви и не терять власти над своими чувствами, Ну, как тебе Леппи? — спросил ее Тони, когда поезд с грохотом покатил дальше. — Не знаю,— ответила Филиппа, все еще не в силах освободиться от чар бездон­ ных глаз Лептона.— Кажется, он опасный человек. — Опасный? Этот книжный червь? Да он лет двадцать не вылезал на солнце,— рассмеялся Тони. В воскресенье лучи полдневного солн. ца упали на огромную двуспальную кро . вать, где во влажной неразберихе простынь лежал Амос Коттл, и разбудили его. Амос потер опухшие глаза и, не желая вставать, прислушался к тишине пустого дома. Он ощущал беспокойство, причину которого долго не мог вспомнить. Вера... сегодня он должен ехать в аэропорт встречать Веру. Амос неспешно поднялся, не глядя, влез в халат и шлепанцы. Висевшее на сте­ не зеркало отразило его движения, и Амос стал изучать свое лицо, как будто оно при­ надлежало вовсе не ему. Большие потерянные глаза, как у заб­ лудившейся дворняжки, подумал он с го­ речью. Болезненный рот — признак како­ го-то затаенного горя. Редкая пестрая бо­ родка скрывает недоразвитый подбородок. Не удивительно, что Мег Веси любит с ним нянчиться. Она из тех женщин, которые всегда возятся с несчастненькими. Ну, раз. ве, глядя на него, скажешь, что он — один из троих самых знаменитых писателей? Ин­ тересно, как реагировали его поклонники на то, что создатель литературных героев — настоящих мужчин, перешагивающих че­ рез кровь, пытки, кровосмешения, обла­ дает такой невыразительной внешностью? Неожиданное сравнение немного утешило Амоса: Ван Гог, автопортрет. Вот на кого он похож. Гений в жалкой оболочке. Амос горько усмехнулся. Вздохнув, он пошел на кухню, достал из холодильника банку апельсинового со . ка. Сварил кофе. Выпил сначала холодный сок, потом горячий кофе. Я всегда один... но с Верой мое одиночество будет еще ужаснее. Она не приедет, я не разрешу. Внезапно Амоса охватило отвращение к самому себе. Зачем я тут? Зачем ввя­ зался во все это? Ощущение, что он попал в ловушку, овладевало им все больше с каждым новым успехом. Что скажут Гас и Тони, если сегодня вечером он сообщит: решил устраниться? Все еще в халате и шлепанцах, Амос подошел к двери, взял воскресные «Таймс» и «Трибюн». Соседей он не стеснялся. Дом был на пять акров окружен лесом. Летом Амос мог голым принимать солнечные ванны. Дом был современной конструкции, одноэтажный, со стеклянными стенами. Тони выбирал. На фоне белого кирпича красный камин. Над ним невидимая тру­ ба, которая, разделяясь надвое, образует проем, и в проеме — совершенно бес­ смысленное окно, вечно вселяющее в Амо­ са беспокойство. В этом неудобном, слиш­ ком сюрреалистическом для нормального человека, доме со стеклянными стенами Амос чувствовал себя выставленным на­ показ и совершенно беззащитным. Одна