Сибирские огни, 1989, № 8

жен сказать речь и, по возможности, хо­ рошую. Тони, а ведь ты мне многого не рас­ сказываешь,— задумчиво произнесла Фи­ липпа,— Например, что ты имеешь в виду, когда говоришь — Веру нельзя подпускать к Амосу? Не бросит же он работу, в са­ мом деле? Вспомни, сколько замечатель­ ных книг написано не очень-то счастливы­ ми людьми. Тони тяжело вздохнул. — Мне, видно, и впрямь нужно тебе кое-что рассказать. Но никому ни слова. Об этом знает только Гас. — О чем? Когда Амос писал свою первую кни­ гу, он еще лечился от алкоголизма. Неуже­ ли ты не догадывалась? Нет. Я думала, он не пьет, потому что ему это просто не нравится. — Даже слишком нравится,— мрачно от­ ветил Тони,— Когда мы с ним встретились в первый раз, еще принимал антабус. Правда, потом он проявил необыкновен­ ную силу воли. Вот уже четыре года, как совсем не принимает лекарств — и все в порядке, если не считать одного-един- ственного срыва, пока он жил с Верой. — Вот почему ты пристроил ее в Гол­ ливуд! — Конечно. Она постоянно держала в доме спиртное, демонстративно пила в присутствии Амоса да еще смеялась над ним. Вот Амос и не выдержал. Это ни в ко­ ем случае не должно повториться. Что тогда будет с телепрограммой? И вооб­ ще он погибнет. — Даже Амос не заслужил такой жен­ щины, как Вера...— растроганно сказала Филиппа.— Хотя, может быть...— она улыбнулась.— Может быть, мужчине дос­ тается именно такая женщина, которую он заслужил? Еще несколько лет назад Тони непре­ менно бы ответил. «Ну уж я-то не стою та­ кой очаровательной женщины, как ты». Но сейчас он просто сказал: — А как насчет женщин, они тоже полу­ чают тех мужчин, которых заслужили? — Безусловно,— поддразнив мужа улыбкой, отплатила Филиппа.— Хорошо, Тони. Я сделаю все, что смогу, но не ду­ май, будто мне это нравится. Кстати, а ты уверен, что он не выносит Веру? Тони немного поколебался: — Надеюсь. Амос должен жить один, чтобы продолжать работать так же про. дуктивно. Что ж, монашеская жизнь не­ легка, но для писателя она полезна. — И для издателя,— пробормотала Фи­ липпа.— Все-таки мне кажется, он исписал­ ся. «Страстный пилигрим» — ужасно скуч­ ная книга. — Скажите, пожалуйста, какой спе­ циалист! — не сдержался Тони.— Мы про­ дали сорок тысяч первого тиража, даже не выпустив книгу на прилавок. В июле она была отмечена клубом «Книга недели». Голливуд набавляет цену... — Да, да, коммерческий успех. По инер­ ции. Но с художественной... — А вот Морис Лептон думает иначе,— и Тони развернул воскресную газету.— Смотри! На первой странице Филиппе бросился в глаза заголовок: «Событие в американ­ ской литературе». С фотографии куда-то вдаль смотрело худое лицо, мягкие черты оттенены короткой бородко.й. Филиппа от­ метила и расстегнутый воротник рубашки, и твидовый пиджак, и старую трубку, не­ ловко застрявшую в хрупких пальцах. — А где собака? — спросила Филиппа. — Писателей в твидовых пиджаках всегд,з снимают с собаками. — Была собака,— подтвердил Тони.— Но в «Таймсе» решили отрезать ноги, чтобы привлечь внимание к лицу. — У Амоса нет собаки. — Нет. Ред Николас, наш новый агент, кстати очень талантливый, взял одну нап­ рокат. — Ваш мистер Николас не оригинален. К тому же, Амос не курит. Надо было дать ему в руки антабус, а в ногах уложить Веру. — Не смешно. Не обратив на его слова никакого вни­ мания, Филиппа принялась читать вслух: — «Страстный пилигрим». Амос Коттл. 450 страниц. Нью-Йорк. Саттон, Кейн и Компания. 3 доллара 75 центов. Морис Лептон».— Потом ее взгляд упал на аб­ зац, отмеченный красным карандашом. — «Амос Коттл исследует наше об­ щество, воспитанное на телепрограммах. У него зоркий глаз этнографа, изучающе­ го нравьь африканских пигмеев... Амос Коттл талантливо развивает традиции клас­ сического гуманизма, независимого, остро­ умного, может быть, немного скептическо­ го, но всегда изысканного и способного на сострадание. Его слух чутко, как магни­ тофон, улавливает ритмы современной речи. Но то, что недоступно машине, де­ лает Коттл: ищет в жизни всезначное и пользуется им как символом. В его рома­ нах жизнь — с ее убожеством и велико­ лепием. Коттл не щадит читателя, живопи­ суя грязь, пот, кровь, уродство, страсть, жестокость, однако, прикрытые, как бар­ хатом, усложненной манерой письма, они преображаются в подлинное искусство. Кто бы мог еще написать сегодня такую совершенную фразу: «Я резко заломил ему руку за спину, и слух мне царапнул сухой хруст тибии». — Хорошая цитата, пригодится для рек­ ламы следующей книги,— объяснил Тони. — Старина Леппи! Что без него бы мы де­ лали! — Лептону, вроде, и правда нравится этот роман,— сказала Филиппа и стала чи­ тать справку об авторе: — «Мистер Лептон — автор широко известного труда под наз­ ванием «Зеленые всходы», который пред­ ставляет собой обстоятельное исследова­ ние американской литературы 1900— 1950-х годов. Мистер Лептон — постоянный автор многих критических журналов». «Ошибка исключена: Амос может пи­ сать. Он молод. Возможно, у него еще будут неудачи. Но он, несомненно, обла­ дает неким качеством, выделяющим при­ рожденного писателя из среды поденщи­ ков и любителей, которые толпятся сегод­ ня на литературной сцене и, как сорняки, мешают расцвету настоящего таланта». — Лептон и впрямь мнит себя садовни­ ком, когда расчищает место для Амоса, — задумчиво произнесла Филиппа.— Кстати, Амос — единственный писатель, которого Лептон так превозносит?