Сибирские огни, 1989, № 8

мог. я пишу эти строки, как выражение признательности человеку, кото­ рый понял, что литератору надо быть на съезде, так как съезд — это ко­ лоссальный аккумулятор волевой энергии масс. Я пишу т ак потому, что лишь один человек сказал мне просто: — Я полагаю, что беллетристу надо быть на съезде. Думаю , что это можно будет устроить. Другие же очень удивлялись: — Зачем тебе на съезд? Ты же ведь сплошная беллетристика! Их недоумевающие взгляды ложились на мои щеки краснотой поще­ чины. Я сжался, замолчал и в поезде на вопросы знакомых отвечал, что еду в Москву только по делам Сибирского Союза Писателей. Может быть, эти строки попадут на гла за кое-кому из работающих на местах, и, может быть, они задумаются над своим отношением к пи­ сателю. Вот почему я и не боюсь обвинений в подхалимстве. На съезде С. И. Сырцов подошел ко мне улыбаясь. — Вы не очень-то стесняйтесь. Пробирайтесь вперед, поближе к трибуне. Я уже успел заметить, что вторая от трибуны ложа Коминтерна ни­ когда не бывает з анята целиком. Я нерешительно сел на один из ее стульев. Нечего и говорить, что мой неизменный спутник сел со мной ря ­ дом и потребовал, чтобы я немедленно вытащил записную книжку и карандаш. Мне^хотелось просто слушать, смотреть и жить одной жизнью со всей этой многотысячной массой людей, заполнившей Андреевский и Алексеевский залы Большого Кремлевского Дворца. Но товарищ толкал меня в бок. — Пиши. Ведь ты запишешь то, что ни один стенограф в мире не запишет. Я хватал карандаш и писал. .„Здесь собрались настоящие люди. В их сознании планы грандиоз­ ного перестрой огромной страны. Мне как-то хорошо от сознания того, что вся эта многотысячная толпа — люди одной партии и единой воли. Пусть это общество еще иногда раздирается распрями, потрясается противоречиями нашей сл ож ­ нейшей действительности, но оно в стальных рамках дисциплины, ор га ­ низованности и точной целеустремленности. Коммунистов сейчас сотни тысяч. Скоро их будет миллионы. Как-то немного д аж е странно, что вся эта многотысячная, разноли ­ кая, разнополая толпа — исключительно коммунисты. На несколько ты­ сяч человек — ни одного беспартийного. Мы привыкли к обратному «соотношению сил». Наши городские партсобрания обычно очень однополы. .Мужчины составляют подавляющее больщинство. Здесь же много женщин. В одной ложе со мной сидит какая-то изящно одетая женщина. Мне показалось, что она забыла на своем стуле маленькую пудреницу, ког­ да уходила в обеденный перерыв. Вечером я сказал ей об этом. Она спо­ койно возразила: — Нет, это не моя пудреница. Мне ее уже предъявили в комен­ датуре. Она сделала паузу: — Я таких грубых вещей не имею. Улыбнулась и вынула из своей сумочки изящную блестящую ко­ робочку. — Вот моя пудреница. Парикмахер смотрит на бороду, на усы, на волосы, портной — на рост, на фигуру, сапожник — на ступни, писатель — на лицо, на жест, «а голос, писатель слушает слово. Председательствующий Г. И. Петровский гораздо добродушнее, проще в действительности, чем на своих портретах. Он — типичный р а ­ бочий. Он иногда говорит «будуть» вместо «будут». Когда оратор гово