Сибирские огни, 1989, № 7

ляется. Взгромоздилась на ближайшую вершину, толстым носищем на меня нацелилась. Вижу то одну, то другую бусинку ее любопыт­ ных глаз — склоняет так и этак голову. Взмахнул рукой. Сорвалась ошалело, взмыла круто с хриплым кар­ каньем,— как обругала меня, что обманул — не дохлый. Рассмеялся. Забыл, по какой причине здесь лежу. Хорошо-то как!.. Лошади напомнили — надоело стоять, тронулись с возом. — Тыр-р-р! Стой! — Крутнулся со спины на бок, чтобы вскочить, и опять резкая боль пронзила тело. Замер, прекратив и дышать. Что же там такое? Лежу теперь на боку: ни неба, ни вершин не вижу. Осторожно переворачиваюсь обрат­ но на спину. Боль в пояснице чуть отпустила. Полежу так подольше — может, утихнет совсем. Кони опять заскрипели возом. Мне их отсюда не видно. — Стой! Стой! — кричу и говорю себе вслух: «Ну?! Ничего и не случилось. Вставай! Подумаешь...» Опираясь локтями о землю, начал тихонько подниматься. Сел. Не сгибая спины — столбом — поднялся на ноги. Кони стоят на дороге. Топор блестит лезвием в траве невдалеке от кряжа. Бревно пусть остается. Подобрать бы только топор. Делаю к нему шаг... И, как удар кнута вдоль спины, сбивает с ног страшная боль. Впервые пришел настоящий испуг — страшней самой боли,— что мне никогда не дойти до воза, что останусь навсегда здесь с кряжем. Ворона каркнула хрипло и протяжно. Из глубины леса ей от­ кликнулась таким же хрипом другая. Сорока где-то застрекотала: громко, отчетливо, хлопотливо. Нет!.. Не останусь... Ведь еще и кони?!. Стиснув зубы, перевернул­ ся на живот и, цепляясь пальцами за землю, за корневища трав, по­ тянул себя руками к возу. Колхоз с уборкой нынче затянул. Подвела непогода. Давно не бы­ ло такой худой осени. Из медленно плывущих по низкому небу лохма­ тых туч то моросит, то бусит, то сеет. «Хлестнули бы уж ливнем, вылили все за раз!» — собираясь утром на работу, обращается мать к небу и надоевшим тучам. Единственный наш гусеничный трактор таскает сцепку нз двух комбайнов. И добро бы всегда с обоими — чаще с одним ползает. Другой, глядишь, стоит одиноко где-нибудь среди полосы, как бык в потраве. Колесный трактор, к которому прицеплены две лобогрейки, тарах­ тит и в дождь. Всех баб выгнали из деревни: с накинутыми на голо­ ву пустыми мешками вяжут снопы вослед. Проглянет чуть между туч солнышко — весело сразу сделается на полосе. Скинут бабы с себя мешки-капюшоны — запестрит поле раз­ ноцветьем нарядов, взлетит песня. Загудят весело комбайновские мо­ торы. Тут опять тучи — и снова посереет все, приглохнет. Наконец, из соседнего колхоза, каким-то чудом закончившего у себя уборку, пригнали к нам на помощь четыре комбайна в двух сцеп­ ках. Николай Матвеевич за голову схватился: зарезали! Где я им горю­ чего напасусь? Воды навожусь? В отряд прикатил на выездном жеребце сам председатель — Вла ­ димир Васильевич. Собрали нас на экстренное совещание. Объяснили задачу дня. Провели реорганизацию. Меня перевели из горючевозов в водовозы. Водовоза — Мишу Репарюка — на мое место. По два раза в день чтоб ему — на сменных лошадях — за горючим в райцентр. Мне с такой нагрузкой, посчитали не справиться. ’