Сибирские огни, 1989, № 7

— Кто же мешает ^дощ.чудащ?.^ ,Щусть борется,— зло и тихо ска­ зал Юнг, закуривая новую папиросу. — Вы, вот вы-то и мешаете, барон. Вот, когда мы, наконец, к сути дела подошли. Один только вы ему и мешаете. У него мысли про вас не­ легкие (гость уронил свой голос до шепота). Помните, вы когда с ним заблудились, да им командовать начали — что он тогда перел<ил, а? Д у ­ мал он про себя, что он перед офицером — тля несчастная, тряпка... Ну, да что там развозить! Надо сразу отрезать! Ненавидеть стал философ офицера... — Это за что же так? — А за все... за то, что офицер смелее его, упорней его линию свою гнет. В этом-то месте собака и зарыта... Не собака, смертная гордость, барон... Слышите, вы... Не тушканчик, наконец, философ,— не какой- нибудь сальпинготус несчастный! На этом месте рассказа гостя Збук не вытерпел и заговорил. Лю­ бопытство взяло верх над желанием дослушать весь разговор до конца и тогда сделать выводы. — А что это такое? — спросил питомец Юнга у гостя. — Сальпинготус? А это наш великий путешественник Козлов т а ­ кого открыл. По латыни: Сальпинготус Козлови. Тушканчик самого ма ­ лого размера, хвост чуть не в три раза больше тела. Ах барон, ошиблись вы... Не сальпинготус я, не раздавите меня ногой... Правда, чем если я на сальпинготуса похож, то только хвостом... Мечты о добрых делах, ж а ­ лость дурацкая волочится вслед за мной и многому она помешала... Но теперь шалишь, я другим стал. И будет ли вам понятна такая штука, барон, что философ, несмотря на все зверства ваши, ваше неистовство, пришел к вам. Посмотрите, мол, в презрении своем, похож я на тушкан­ чика или нет? А что творится здесь у вас, боже мой! Еду я сегодня Ур- гой, кругом только стон стоит: кого вешают, кого бамбуком бьют... Но, на это не глядя, я к вам пришел и говорю в лицо все... Только хвоста бы мне этого проклятого лишиться... Вы пока еще смелее меня, тверже в своих делах, но настало время и нам силами померяться... Неужели жесто­ кость одна такую силу и упорство, как ваши, порождает?.. Проговорив все это, гость наклонил голову и посмотрел на свет сквозь мутные стекла снятых очков. Он ожидал, видимо, с трепетом ответа барона Юнга. А барон? Барон спокойно стоял у стола, закинув голову, и как бы прислу­ шивался к чему-то. Так продолжалось несколько секунд. Потом Юнг рванулся к гостю и занес руку. Приезжий, наверное, ожидал удара, короткого взмаха руки, от которого после придется выплюнуть зубы; он даже пригнулся и ощерился, как зверь при прибли­ жении охотника. Но удара не было, рука вместо того, чтобы ударить, легла на плечо приезжего. Тот поднял удивленные глаза. — Так это вы со мной тогда встречались?! — крикнул Юнг и тело его закачалось из стороны в сторону от смеха.— Так, знаете ли, это пря­ мо как в романах получается... Шутка сказать, чуть ли не десять лет прошло... Збук, вы понимаете что-нибудь или нет? Хотя, черт с вами, си­ дите там в углу, не мешайте нам, у нас свои дела и свои счеты... Так как вы, сальпинготус, поживаете? Почему я вас сразу не узнал? Правда, мелькнуло у меня что-то в голове, когда я вас увидел, но очень смутное, а из вашей притчи я все понял. Для того притчи и говорятся. А вы зна­ ете, что было после, когда мы с вами расстались? Я вам сейчас рас­ скажу. — У меня тогда таких усов не было,— глухо ответил гость, рас­ сматривая свои ногти, — и очков я тогда тоже не носил, вот вы сейчас узнать и не могли. — Ладно, ладно... А я после встречи с вами дую верхом к русскому консулу. А он сидит и пишет дипломатическую бумагу. После мне давал 225