Сибирские огни, 1989, № 7

Сын мой с 6 -ю едоками остается. А также дать пользу и государству как единоличный сектор; в противном случае я буду вынуж­ ден вступить с ходатайством туда, куда бу­ дет следовать. К сему подписуюсь за не­ грамотного расписался Шиян Осип»,— гу­ стое письмо. Сколько в нем достоинства и сколько веры не только в правоту свою, но, если угодно, и веры в социализм, веры в правильную «линию партии». Сколько высо­ кой патетики: «РИК! Я нашел нужным об­ ратиться к вам»... и абсолютное, бесшабаш­ ное бесстрашие, конечно, наивное: «вступлю с ходатайством туда, куда будет следо­ вать». К сожалению, не знаю, чем окончилась эта баталия (хотя догадаться нетрудно — ни­ чем), но точно знаю, что Николай Карпович Царев, муж Пелагеи Кузьминичны и отец Петра Николаевича Царевых,— это вовсе не тот шерагульский Царев. В эти же месяцы и дни Николай Карпович был одним из ини­ циаторов и учредителей артели «Сеятель» в Половине, помощником Алексея Даниловича Медведева. А неизвестный Царев в Шерагуле не уси­ дел, скоро вместо него стал председателем Мурашев. Может, малость забежим вперед и послушаем «заявление» Мурашева? «О снятии меня с работы»,— так оно на­ зывается. «На руководящей работе в колхозе,— пи­ шет Мурашев,— я достаточно сильно потре­ пал свое здоровье, не имею возможности ис­ пользовать ни одного дня отдыха. Я надоел всей публике потому, что я предправления и все какие бы не были рас­ поряжения исходят все от меня. На почве этого получается некоторое недовольсгвие и падает трудовая дисциплина, вторая причи­ на, что у меня много родства, на этой поЧве также получается много конфликтов. На ос­ новании вышеизложенного приходится мно­ го нервничать и переносить всевозможные упреков и оскорблений. И в данное время я по своей слабости здоровья не могу рабо­ тать на руководстве. Настаиваю с 15/У1П снять меня с работы, в противном случае самовольно проведу перевыборы и уйду с работы в бригаду. 9/УП1-31 Проситель А. Мурашев». Шерагул, Шерагул... Что-то не везет нам в Шерагуле. Но не одним Шерагулом знаменита ту- лунская земля. Вот Изэгол. Вдова Ульяна Мироновская жалуется в письме': отобрали все, даж е одежду... «куфайку, двое брюк, стол, шкаф, кровать, подушки, коня, коро­ ву, поросенка». У вдовы трое детей. Старшему 16 лет, близнецам по 11 лет. А вот Перфилово. Кондратий Андреевич Романкевич с 1903 по 1915 годы был рабо­ чим, слесарил на железной дороге, потом осел в деревне. «Машин,— пишет он,— не имел — ни сложных, ни простых — никогда в жизни, хотя мечтал о них, т. к. думал хо­ зяйство поставить рационально»®. Двое малых детей, жена у Романкевича, и вот вдруг лишают его избирательных прав, как эксплуататора, а он им никогда не был и не мог быть, и подносят твердый план.., А вот Гуран. Потомственный крестьянин Мельников Василий Тарасович заявил письменно в крайисполком: «После русско- германской войны 1917 года я вернулся до­ мой ранен и кантужен, хозяйство мое разо- реное было. Отцу 80 лет, жена с малолетни­ ми детьми. Посев в то время был 2,5 га. Я приступил к хозяйству в 1918 году. Не пользуясь наемным трудом, постепенно до 1927 года хозяйство поднял и посев увели­ чил до 6 га и 2 лошади. В 1927 году я пре­ дал лошадь и корову и в рассрочку купил молотильную машину. С ’29 по 30 год меня стали считать зажиточным как имеющего машину, тогда как я за машину всё деньги платил. По договору от сельсовета я сам молотил, брал три рубля с тысячи пудов, за ­ работал за зиму 50 рублей, оплачивая свой труд и ремонт машины. Но по неурожайности не смог выполнить полностью хлебозаготовок, за что был осуж­ ден на 1,5 года лишения свободы, но касса­ ционная жалоба отменила лишение свободы и перевела на принудительную работу на год, которую отбыл. В 1931 году у меня бы­ ла изъята лошадь, 1 нетель и мелкий скот. По моему заявлению районная комиссия и с/совет установили меня в правах серед­ няка. В настоящее время 12 марта 1933 года организован колхоз «Путь партизана», в который я внес оставшуюся лошадь, весь инвентарь и молотильную машину, пол­ ностью засыпал план весеннего сева и про­ работал до 20 июля... Задания хлебозагото­ вок выполнил 21 центнер, денежные налоги и все задания с/совета выполнял в сроки. 19 июля по указу о числе колхоза меня провели в кулаки и сельсовет произвел опись имущества и подписал денежный на­ лог в сумме 4803 руб. И коп. У меня 9 душ, раб. рук 2, отцу 95 лет, жена 50% инвалидка физического труда, сын 17 лет, сын 12 лет, сын 6 лет, сын 2 ме­ сяца... Прошу не оставить моего мелкого семейства погибнуть голодной смертью и беспризорным юношам». Такое, в общем-то, сдержанное письмо. Через полгода Мельников получил бумаж ­ ку: «ваше имя из кулацких исключено и признано трудовым. Председатель райис­ полкома Петров, секретарь райисполкома Никулин». Это все, чего добился проси­ тель,— бумажку'. А вот Бадар, где позже председательст­ вовал недолго Николай Карпович Царев и где родился нынешний председатель колхо­ за имени Кирова Петр Царев. Ж анр доку­ мента тот же — эпистолярный: «Москва, Красная площадь. От Карнаухова Николая Емельяновича, Нижнеманутского сельсовета Тулунского района, село Бадар... Я был взят в Красную Армию в 1929 году. Слу­ жил в 1 -м Дальневосточном артполку ору­ дийным наводчиком, прослужил 10 месяцев, а потом дома отца обложили индивидуаль­ ным обложением, меня вдруг из армии уво­ лили и зачислили в тыловое ополчение, по­ тому что раздельного акта у меня с отцом не было и поэтому меня решили голосом, но я в 1930 году уехал от отца на производст­ во и работал там по настоящее время. С от­ цом никаких связей не имею, живу само­ стоятельно, имею жену Варвару Александ­ Архив, фонд 862, оп. 2, ея. хр. 103, лист 10. 157