Сибирские огни, 1989, № 7

зионную комиссию, пришли, была халат­ ность предсельсовета, которую я оформи.т протоколом, С. X. налогу было 1597 руб. 03 коп., уплачено 624 руб. 84 коп. Страховки ‘было с недоимками 496 руб. 49 коп.', упла- .чено 264 руб. 10 коп., осталось за населени­ ем 232 руб. 39 коп. Я дал задание, чтоб 12 апреля со всеми описями был в Тулунском ВИКе, что было им и сделано. 12 апреля в ,12 часов дня он, т. е; предсельсовета, был в 'ВИКе с деньгами. 70 руб. привез, а осталь­ ные описи имущества. 11 апреля я приехал обратно в Заусаевский сельсовет, где захва­ тил инструктура Тулунского ВИКа тов. Ча- ' лых, где его оставил, сам поехал в Тулуп, привез денег 129 руб. с коп. И здесь на уездном съезде ККов (очевидно — кресть­ янских комитетов. — Авт.) был избран кан­ дидатом в Тулунский УККов и делегатом на губернский съезд ККов, поэтому я свою за­ дачу, порученную мне, считаю невыполнен­ ной. Мне приходилось вести беседы с крестьянами, почему они не платили за это время. Они мне говорили, что нас никто не тормошил, и другие дожидались цены на хлеб®. При сем препровождаю протокол 77° 13 от 10 апреля Евгеньевского сельсовета и спи­ сок недоимщиков с/х налога и страховых платежей. Уполномоченный по с. х. налогу Бурденюк». И точно, в описи подшит протокол засе­ дания Евгеньевского сельсовета от 10 апре­ ля 1926 года; «Присутствовали: Краснощеков С. Е. — председатель сельсовета и цлены сельсовета М. П. Гультяев, Л. П. Дегтярев, Ф. К. Бу- шунов, М. А. Краснощеков, член ревизион­ ной комиссии Соколов К. Д. П о в е с т к а 1. Ударная работа по сельхозналогу и страхо­ вым сборам за 1925/26 гг. 2. по рассмотрению лицевых счетов по с, х. на­ логу и страховых сборов и о состоянии дело­ производства. 3., разное. Слушали — постановили: Краснощеков С. Е. сообщил, что вынужда­ ли (т. е., конечно, «выжидали».— Авт.) под­ нятия цен на хлеб весною с. г., а так же могущей быть скидки по примеру прошлых лет, хотя объяснили им, что никакой скид­ ки в настоящем году быть не может»®. Трудности с взиманием налога вынужда­ ют припомнить, а какие налоги и как брало государство не рабоче-крестьянское, а то, самодержавное? > Обратите внимание —• страхование собствен­ ного имущества и добра, дело сугубо доброволь­ ное, превращено в налоговую статью государст­ венного дохода со всеми грозными последствия­ ми, вытекающими из этого. 2 Государственные расценки на закупаемый по обязательным поставкам хлеб колебались год от году, мужики каж дый раз надеялись, что вот в этом году пены будут малость повыше, и не то­ ропились с продажей зерна, а значит и с ГГогаше- нием налога. Механизм ценообразования, природа ценообра- , зования оказались нарушенными. Уже не рынок, а волевой субъективный акт сверху диктовал крестьянским хозяйствам всеобщий для огромно­ го региона (например, Сибири) денежный экви­ валент произведенному ва пашне труду. Это не­ медленно сказалось на взаимоотношениях госу­ дарства и крестьян, осложнило их. * Последняя фраза вызывает подозрение, что протокол заседания вел сам Бурденюк, сам пи­ сал и сам объяснял — «скидки не- ж дите». С крестьян взималась подать на волост­ ные расходы, на обеспечение священников, на жалованье писарю. Платежи казенные состояли из: оброчной подати, подушного оклада, губернской повинности — по каж дой из этих статей семья вносила до 2-х рублей в год. Шли копейки на пожарный инвентарь и межеванье. Кроме того, платили на тюрьму и больни­ цу в уезде, в фонд погребения безродных, ' сельскому фельдшеру (один фельдшер на 3—4 села), рассыльному. Кроме того, в распоряжение волости каждое село давало несколько подвод (это называли гужповинностью). В целом из всех этих податей складыва­ лась средняя постоянная цифра, в меру отягощавшая сибирского крестьянина. Были недоимщики и тогда, до революции, но по разным причинам — один заболел, другой состарился и тоже обессилел, третий запил. В отчаянных случаях община приходила на помощь, пьяниц наказывала высылкой на дальние работы или прогоняла совсем, де­ ти от непутевых родителей шли в чужие семьи — к богатеям, к мироедам, как пра­ вило,— прислуживать и батрачить. После революции, когда угар анархиче­ ского своеволия прошел, когда минула по­ ра суровой и беспощадной продразверстки, крестьяне снова начали платить налоги, на­ турой, а следом и деньгами. Сохранился и старый принцип самообложения: надо было ремонтировать сельсовет или почту, иль ма­ газин, платить пастуху и землемеру,— тут мужики быстро сбирали копейки и рубли. Не отказывались они и от трудовой по­ винности, дружно выходя на прокладку до­ рог н строительство мостов, заготавливали лес для пожарной каланчи и т. д. Жертво­ вали с явной пользой для себя на коопера­ цию — по продаже, например, домашних продуктов району и городу. Все эти работы, совокупно исполняемые, способствовали товариществу на селе. Уместно припоминается великолепное —- с гиком, с пылом! — построение миром клу­ ба в Никитаеве. По тем временам событие это грандиозное, оно говорит о том, что 20 -е годы были отнюдь не пасмурными, хотя хмури и холодных ветров хватало. «(вложимся по копеечке, а кто зерна при­ несет, купим угол, вот и есть у нас гулеван- ное место»,— помните, не забыли эти слова Александры Ивановны Огневой, теперь-то не Огневой, а Сопруненко? Клуб молодые Сопруненки строили уже семьей. Откупать угол оказалось в 20-х годах не­ сподручно, нравы раскрепощались, молоде­ жи хотелось свободы, а какая ж свобода в чужой избе, под присмотром стариков? И уездная столица пример подала — тулун- чане смотрели в Народном доме первые со­ ветские кинофильмы, никитаевцы немедлен­ но заручились согласием УИКа и РИКа: по­ строят клуб —- киноаппарат будут присы­ лать время от времени. Поинтересней каза­ лась такая перспектива, чем случайный за­ езд ухарь-купца. Собрали всех взрослых, сделали раскладку — каждая семья уронит в тайге по десять лесин, ошкурит и вывезет в деревню. Федор Татаринов, отпущенный с поста председателя сельсовета, на сей раз