Сибирские огни, 1989, № 7

ма о плане организации крупного колхоза в Заусаевском кусте под названием «Вели­ кий почин» — почесав затылки — одобрили решения, но... «по 2 (два) трактора нам так и не дали, а только при машинизации сель­ ского хозяйства мы сумеем достичь наме­ ченных целей» (цитирую дословно протокол расширенного заседания Евгеньевского сельсовета); и — отказались коллективизи­ роваться. В райкоме и райисполкоме позицию зау- саевских депутатов признали революцион­ ной, а евгеньевских — контрреволюцион­ ной. А между тем евгеньевские мужики шли в ногу... с Лениным, да, именно с Лениным. Они не читали его трудов, по умом дошли до понимания эпохи. Лучше сказать — это Ленин понимал чаяния простых тружеников и умел выразить их открыто и ясно. Чтобы не быть голословным, приведу отрывок из речи Ленина все на том же 10-м съезде РКП (б): «...дело переработки мелкого зем­ ледельца, переработки всей его психологии и навыков есть дело, требующее поколений. Решить этот вопрос по отношению к мелко­ му земледельцу, оздоровить, так сказать, всю его психологию может только мате­ риальная база, техника, применение трак­ торов и машин, электрификация в массовом масштабе». И еще: «...такое дело может, во всяком случае, исчисляться не менее, чем десятилетиями»'. Евгеньевские мудрецы (а в сельсовете заседали умнейшие Пахом Казакевич, Мак­ сим Краснощеков, сидел здесь, — заседание- то демократическое, расширенное — и мо­ лодой Филя Жигачев) именно так и решили — не торопиться, не забегать вперед. Все это так, скажет дотошный читатель, но где их взять, трактора и машины. Н а­ добно заводы строить, чтобы делать трак­ тора. А чтобы работали и гудели заводы, надобно возвести электростанции. Кто их возведет нам? Лорд Керзон? Тогда, может быть, лучше коллективизи­ роваться и артельной лямкой потянуть тя ­ жесть небывалую?.. Замкнутый круг. Исто­ рия разорвала этот круг, и теперь не приня­ то оглядываться назад. Мы будто бы по­ бедители, а победителей, как известно, не судят... Да, очень поучительно сопоставле­ ние документов минувших времен. Кто бы знал, что сохранится в неведомой папке обтрепанный листок, и на этом лист­ ке чуть выцветшие доподлинные слова Ми­ хаила Жоголева, отца Ефросиньи Михай­ ловны Шолоховой, последней евгеньевской жительницы. «Жоголев М. говорит, что тов. уполномо­ ченный зовет в машинное товарищество и приобретать машины коллективным путем, но почему же государство облагает налогом так, что частным владельцам машин прихо­ дится — хоть руби, хоть жги.. Посмотрим сначала, что выйдет из машинного товари­ щества, которое у нас на участке Натка имеется ...»2 Растерянный «тов. уполномоченный» сог­ лашается с весомым доводом Михаила Жоголева (подождать, что получится на Натке), возвращается ни с чем в Тулун, получает выговор — «не провел линии». Такие они были, евгеньевские мужики. «Посмотрим на Натку»... Натка — непода­ леку, в 3-х километрах. По крепкой дороге, через Дроздов угол, ходил я с комбайнером Шолоховым в Натку, беседовал и там со стариками, да сбилась нынче Натка совсем с пути истинного. Изворовалась, истрати­ лась нравственно. Оказывается, не только человек отдельный, но и целая деревня мо­ жет сойти с колеи, потерять ориентиры. Смотрел я на никчемный быт нынешней Натки и думал — не тогда ли, не в ту ли по­ ру, когда бездумное согласие бросило Н ат­ ку в пучину нововведений, жизнью не под­ готовленных, начался перекос в ее судьбе. Но как все же умны оказались евгеньевцы, выдвигая из своей среды таких заступников мирского дела, как Пахом Казакевич иль Михаил Жоголев. Впрочем, эта осторожность — «погодим да подождем!» — вообще характерна для крестьянина-сибиряка. Из веку на горьком опыте обучился он быть недоверчивым и даж е сверхосмотрительным, подчас йвно консервативным, чего греха таить. Если иллюстрировать мои слова примером, то вот он, лучше не сыщешь. В конце 19-го столетия иркутский генерал-губернатор граф Игнатьев, оставив официальный пост, вознамерился способствовать привитию луч­ ших навыков в местном земледелии. На собственные деньги он организовал нечто вроде пропаганды передового опыта. На не­ скольких подводах отправлен был по уез­ дам молодой агроном с помощниками — показывать «практические опыты». Агроном, в светлой фуражке с лаковым козырьком, в парусиновых брюках, заправленных в мяг­ кие сапоги, приезжает в Нижне-Удинскин уезд, на наши земли. Околица села. Помощ­ ники агронома снимают брезент с подвод. Публика у кабаков или на лавочках у своих ворот. Смех; — Господа нас учить пахать хотят... — Детей прокляну, если соху-кормилицу бросят. — Кони без оглобель не пойдут. — Я с сохой-то между кореньев пройду... А гаек-то сколь! Потеряешь одну, на чем пахать? Агроном молча отмеряет участок, помощ­ ники ставят в борозду коней. Мужики придвигаются ближе. Двухколесный венгерский плуг Рансона легко врезается в землю. Потом вгрызается в полосу шведский пароконный плуг Гавар- да. Крестьяне молчат. Агроном просит снять с подводы двухко­ лесный плуг Эбергарда и Эккерта, берется за поручни, плуг с небывалой глубины 4 1/2 вершка выворачивает корни деревьев и красиво ведет двойную борозду шириной в 11 вершков, только тут крестьяне всплески­ вают руками, цокают языком и смотрят на приезжих как на небожителей'. Годы спустя сибирский крестьянин таким и остался: он должен был на деле убедить­ ся в практической пользе новшества, не ве­ рил он на слово, да еще впопыхах сказан­ ное случайным уполномоченным. И мытар­ ства прадедов в России научили крестьяни­ на отмерять по семь раз, прежде чем —. отрезать. ■ Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 43. С. 60—61. ^ Архив, фонд 862, опись 1, дело 15, лист 840. ь Эпизод взят из книги публициста Н. Астырев.^ «На таеж ных прогалинах», очерки жизнл населе­ ния Восточной Сибири, 1891 год, М оскв'а;'типогра­ фия Д . И. Иноземцева.