Сибирские огни, 1989, № 7

не в этом. Поплевкин сначала не придал никакого значения тому об­ стоятельству, что человек закрылся шинелью изнанкой вверх. Может быть, он боялся испортить ее лицевую сторону дождем или мокрым пес­ ком? То, что лежащий ни разу не раскрылся,— тоже не смущало Мор­ гуна. Это обстоятельство, в свою очередь, могло быть объяснено стра,- хом. Вероятно, лежащий боялся людей и ночи, и поэтому его страх перешел в безразличие и оцепенение. Когда Поплевкин утром собрался уже совсем уходить, он присталь­ но поглядел на спящего, как бы желая перед своим уходом все-таки уз ­ нать, с кем он провел всю эту беспокойную ночь? И в эту самую мину­ ту лежащий вдруг протяжно закричал во сне, вытянулся, с его плеча сползла шинель, и Поплевкин увидел, как среди сбившегося суконного вороха блеснул матовый офицерский погон. Поплевкин быстро сообра­ зил, чем может окончиться встреча с офицером, если тот проснется, и пристально поглядел на него. «Если проснется, ей богу, хлопну чем-нибудь,— подумал Моргун, чувствуя, что мысли его начинают походить на тифозный, бред.— Ведь проснется, сукин сын, и, наверно, оружие у него есть... Пристрелит за побег... Вот оно до чего, масло, довело!..» Но офицер не шевелился больше. Бродяга прикинул, что добежать до ближайшего бархана — дело одной минуты. Он яростно ринулся вперед, вбивая ступни в песок, лег за бархан, отдышался и выглянул из-за песчаной гряды. Офицер по-прежнему лежал ногами к потухшему костру, утренняя степь была страшной, синей и тесной, настолько, что казалось, душный горизонт лежит у самой головы спящего человека. И Моргуну вдруг почему-то стало жалко лежавшего, ему захоте­ лось крикнуть, разбудить офицера. «Ведь пропадет ни за грош,— кругом Щеткин ходит. Найдут, сонно­ го, стукнут. Так и пропадет сонный. А во сне, наверно, думает, что проснется, встанет... Ай, ай, что за жизнь пошла... Бабу тоже тогда убили... Д а черт с тобой, лежи, лежи!., дожидайся смерти, коли такой дурной... Нечего тебя, офицера, жалеть. Да мне и не то, чтобы тебя ж а л ­ ко, а у меня вообще душа насчет всей судьбы... Ну, встань, встань, ду­ рак! А уж меня тебе никак не достать, да...» Развеселившийся Моргун помахал рукой в сторону офицера, сбе­ жал с бархана и побрел наугад по степи. Из предосторожности время от времени он забирался в заросли саксаула и оттуда осматривался по сторонам. Скоро Поплевкин увидел, что с той стороны, откуда он пришел, движется, почему-то очень медленно, короткая цепь всадников. Эта цепь в середине была разорвана, но такой пробел был заполнен чем-то мень­ шим, чем лошадь со всадником, но чем именно —Моргун не мог раз­ глядеть. Он вспомнил киргизский обычай и лег животом на песок. Ве­ реница всадников должна была сейчас, для лежащего бродяги, ясно и отчетливо обозначиться на горизонте. Он насчитал шесть человек на седлах. В прорыве цепочки шел, очевидно, пеший человек, вслед за которым двигались еще восемь всадников. Иногда всадники теряли строевой порядок движения, ехали кучей, и тогда пеший человек шел впереди. И вот всадники уже поднялись на песчаную гряду; их видно на­ столько хорошо, что можно различить подрезанные хвосты лошадей. А это очень важно. Моргун! В белой казачьей кавалерии лошадям хвосты никогда не подрезают, значит, едут красные. Моргун, радостно почесы­ ваясь, уселся наверх бархана. Его одолевало нетерпение, он разгребал босой ногой песок. Бродяга решил ждать всадников здесь, идти им на­ встречу было рискованно. — Влепят пулю сгоряча по ошибке, очень даже просто,— рассуж­ дал он. 4 . ^ ‘ э ж - ' ' ' Н Н К Н с с т М