Сибирские огни, 1989, № 7

ва. Скажу сразу, затея моя увенчалась успе­ хом частично. Во-первых, о Николае Кар­ повиче Цареве — отце нынешнего председа­ теля колхоза имени Кирова Петра Ц аре­ ва — я нашел жалкие крохи. Как ни стран­ но, имели они касание к Шерагулу, отку­ да — якобы — вышел рекорд ныне безвест­ ного Лыткина. Процитирую эти крохи. Фонд 1423, опись 1, дело № 22, в деле лист 4. Ходатайство крестьянина Шияна Ге­ расима Григорьевича: «И нет такого в Со­ ветском законе устава, который бы говорил о том, держать за полу члена, лишать его желания выдти из коллектива и проч. орга­ низаций; и при выходе. Заявления какие-то полудецкие, предрассуждения, а именно: тов. ЦАРЕВ, председатель коммуны, так мне заявляет — «после сева», хотит изволить отдать мне лошадь; это выходит не что иное, кто-то будет начинать жать, а мне по инициативе тов. ЦАРЕВА придется начи­ нать только что пахать...»' н т. д. Ходатай­ ство Г. Г. Шияна о выходе из коммуны д а ­ тировано мартом 1930 г. Пока оставим от­ крытым вопрос, имеет ли означенный «тов. Царев» отношение к нашему рассказу. Ини- циалов-то нет. В зале периодики я листал старые газеты, тут мне больше повезло. В № 107 за 19 ноября 1940 года районная газета «Знамя Ленина» поместила крохотную заметку Н. Царева, звеньевого колхоза имени Стали­ на^: «...На некоторых массивах урожай был почти в два раза выше. С участка пшеницы в пять га мы получили по 24 центнера с га. С 4-х га ржи взяли по 26 центнеров... Задача в 41 году снять урожай не ниже 18 ц с га». Прочитав заметку, я приободрился, пото­ му что уралец Лыткин — оказывается — не соврал: брали на местных землях высокие урожаи, правда, на отдельных участках, но мал золотник да дорог. Переписал я эти строчки в тетрадь, а сам не оставлял уси­ лий найти собственно лыткинский след. И едва не набрел на него. В фонде 862 Гос- архива хранятся личные дела «лишен­ цев» — так ранее называли тех, у кого Со­ ветская власть отнимала право голоса на выборах в Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. В числе лишенцев оказалось около десяти с фамилией «Лыт­ кин» только по Тулу некому уезду, а позже району и округу; но личные дела сотрудни­ ки архива отказались выдать, и резонно: по­ томки лишенцев, люди ни в чем не повин­ ные, впрочем, как и их пращуры, добрые труженики, едва ли захотят быть оглашен­ ными. Суровые этические правила продик­ товали этот запрет, и, повздыхав, я угомо­ нился. Но тут знакомый историк, сослав­ шись на докторскую монографию Виктора Григорьевича Тюкавкина®, посоветовал по­ рыскать по каталогам Научной библиотеки университета. — Должны быть,— сказал историк,— об­ зорные книги по сельскому хозяйству доре­ волюционной поры. В самом деле, в 1915 году — в разгар мировой войны! — Петроградское издэ- ' Слог документа оставляю первозданным, лишь в самых необходимых случаях расставил знаки препинания. 2 Теперь колхоз «Россия», с центральной усадь­ бой в Бодаре. ®В. Г, Тюкавкин. «Сибирская деревня накануне Октября») Восточно-Сибирское книжное издател.ь- ство. 1966 год. тельство выпустило книгу, составленную специалистом по сельскохозяйственной ча- сти в. П. Халютиным. Называлась она «Крестьянское хозяйство в России. Извлече­ ние из описаний хозяйств, удостоенных пре­ мий в память трехсотлетия Дома Романо­ вых». Книжка знатная. Оказывается, последний самодержец российский, блюдя высшие интересы престо­ ла, решил поощрить единоличные хозяйства в стране. Повод отыскался подходящий — триста лет династии. Чиновники департа­ мента земледелия совместно с губернскими земотделами представили к премии 1382 хо­ зяйства, но дело затянулось, вспыхнула война. Правительство изыскало средства лишь на 306 дворов, из которых 144 хозяй­ ства получили первую премию в 300 рублей и 162 хозяйства — вторую, в 200 рублей, по тем временам деньги немалые. Кроме денег, премированные получили особые дипломы, официально удостоверяющие успехи кре­ стьян. В число этих 306 хозяйств вошло два из Иркутской губернии, одно хомутовског (о нем мы, возможно, расскажем в ином месте и по иному случаю), а другое — ше- рагульское Тулунского уезда, хозяйство Ин­ нокентия Иннокентьевича Лыткина. Иннокентию Иннокентьевичу исполнилось всего 39 лет, когда получилось известие о правительственной награде, возраст не то чтобы не солидный, а и не предельный. Я ожидал матерого хлебороба в годах этак под пятьдесят или чуть более того. Семья у знаменитого тулунчанина была большой: сам 39 лет, жена его 28 лет, сыновья 16, 13, 4 лет, брат родной 31 года, жена брата 24 лет, дочери их 6 , 4 и 2 лет. Всего десять человек. Поскольку перед нами живая история, обойдемся с нею деликатно и перескажем в деталях, что нажили собственным горбом Лыткины, что преумножил Иннокентий Ин­ нокентьевич и младший брат его Степан. Два дома построили Лыткины, амбар вели­ кий и амбар поменьше, сарай, крытый дран­ кой, конюшню с сеновалом, хлев для мел­ кого скота, отдельный сеновал, крытый на­ глухо от искры, кузницу деревянную, скот­ ный двор и, конечно, баню. Это не все по­ стройки. После столыпинского указа о хуторах на заимке подняли братья дом с тесовой кры­ шей, два амбара, завозню, конюшню и, р а­ зумеется, баню; был на заимке молотильный сарай, крытый драньем, две рубленые риги. Оценочная комиссия все постройки в Ше- рагуле и на заимке оценила в 3355 рублей. А вот мертвый инвентарь; 8 телег, 15 са­ ней, 4 кошевки... А вот сельхозмашины и орудия: 4 плуга однолемешных, стоимостью от 11 рублей 50 копеек до 32 рублей 50 копеек, 2 сабана' по 5 рублей каждый, 7 деревянных борон с железными зубьями, стоимостью по 3 руб­ ля, семизарядная сеялка Эльворти — 96 рублей, жатвенная машина Мак-Кормика — 210 рублей, сноповязалка — 402 рубля (куплена в 1908 году), сенокосилка «Мак­ Кормик» — 145 рублей, конные грабли — ' Сабан — так назывался старый плуг, который переселенцы завезли из России и распространили по всей Сибири.