Сибирские огни, 1989, № 6

ж о к т ел еф он а короткое слово, повесил шашку на стену, опасливо в згл я ­ нул на дв ерь , прош елся в р а зд ум ь е по комнате и зат ем решительно п о­ дош ел к спящ ем у. Он отодвинул Антона З б у к а немного в сторону, бросил в и зголовье шинель и, не р а зд евая сь , лег рядом с гидрограф ом . Л ож а сь , Юнг положил руку на карман с револьвером . ГЛАВА ШЕСТАЯ, где Моргун-Поплевкин говорит о равенстве и свободе Тяжелая кровь Городской бродяга и пьяница, М оргун -Поплевкин , человек, не имевший имени и фамилии , вошел в ж и знь Николая Куликова так ж е прочно, как и царица Там ара. Поплевкин д р уж и л с мальчиком , насколько позволяли это городски е приличия. Гимназистом Коля Куликов несколько р аз спасал М оргуна от городового Ам ериканцева, покупая посл едн его серебряными полтинни­ ками, скопленными постепенно из ден ег, которые д а в ал К ол е на завтраки отец. Моргун и Коля встречались часто на б ер егу городского пруда, н е д а ­ леко от гимназии. Поплевкин, обыкновенно, сидел под б ер езой и смотрел в жирную тинистую воду. В тине ш евелились ленивые караси, выплы­ вавшие вверх, когда М оргун -П оплевкин бр осал им крошки. -— Я им вроде п а ст у х а ,— говорил М ор гун .— Ты, барин, меня сл у ­ шай: в Сибири, сказать где, что карась на удочку клюет — засм ею т! Там рыба гордая , не то что здеш няя . А то ещ е я в одном м есте был, там сидит один сам арский инородец , ловит рыбу и сам все кричит: «Сюк, арась!.. Сюк, арась!». А от него по правую руку татарин торчит на реке и и н ор од ­ цу зави дует, дум а ет , что тот все щук д а карасей ловит... Д а ... А потом и д ел а ет ся очень ясно, что у мордовской нации — арась вроде нашего «нет». — Ты разв е был в Сибири, Моргун? — А то как ж е? Я там н ебось плотничал. Меня, как в П орт-Артуре дали волю , отпустили во все города , и я ударил ся в рем есло. Пош ел под город Ачинск, нашел плотницкую артель. Сладко ел д а горько пил, но д ел а не забы вал . У нас в артели главной головой был ф ельдф ебель быв­ ший, солидный человек. Он за мной главный н адзор имел и к водке не допускал . Звали его П аш а -Ф ельдф еб ель , не знаю , был ли он коренного сибирского роду или из российских, но его все наши плотники за сп р а ­ ведливость ув аж али . Он мне все время говорил: «Слуш ай, Моргун, пить т еб е совсем д а ж е нельзя, руки у тебя золоты е, привыкай к спокойному житью ...». Коля: М оргун , а ты в сам ом д ел е не пей, а? Моргун-Поплевкин: О бож ди ... Ты ровно поп уговариваешь. М олод ты ещ е, барин , хочешь слушать, так слуш ай . Вон, гляди, какой карасина со дн а поднялся. Коля: Ого, действительно, большой... Ну, дальш е говори... М оргун-Поплевкин: Ты вот из господ, и у тебя название свое есть, а меня П аш а-Ф ельдф ебель по имя-отчеству один только и хотел называть, да я воспротивился. В с е к ряду — М оргун так Моргун, Поплевкин так Поплевкин!... Японец меня колол — пусть колол, ротный по морде м а­ з а л — и то к ряду. И пью, как мне полож ено, с меня много не возьмешь. Вот ты — барин , поди на офицера учишься? Коля: Нет, это кадеты . Мы их не лю бим . И х др а знят у нас в м л а д ­ ших классах: К адет, на палочку одет! ^ Моргун-Поплевкин: Я и то это слыхал. А чудно то, что П аш а-Ф ель д ­ ф ебель какую се б е жизнь сд ел ал . Вот я т еб е ск аж у, как он в офицеры вышел. Мы с ним попрощ ались, когда я подавался в теплые края, а по- 90