Сибирские огни, 1989, № 6

— Юнг! Т огда офицер быстро вскочил с земли . И зм ен я сь в лиц е, он крик ­ нул: — Это я, я — барон Юнг фон Штерн! Ну, и звольте говорить!^ Офицер при этом см еялся и м ахал длинной , как бы зат екш ей с е й ­ час рукой. ГЛАВА ВТОРАЯ, повествовательная Тихон Турсуков верит в мудрость чернил. Круглая молитва Тихон Турсуков, человек из гор ода Т оболь ска, тридцать л е т про- л<ивший на б ер егу монгольской реки, сидел н ад раскрытой конторской книгой с голубыми линейками. Турсуков крупно вывел на первой страниц е слово: «М онголия». В осем ь букв усп ели уж е засохнуть , и за это время Т ур суков при дум ал , как начать свои записки; он перевернул страницу и написал на ней сверху: «Лю ди». Л евая страница украсилась словом : «Д ел а » . Турсуков верил в непогрешимость бухгал терии и м удрость чернил. Он был гол у б о гл а з и лыс, его брови и морщины походили на китайские письмена, теплые ключицы легко высились под мягкой р у бахой . В комнате было тихо, со стен на Тур сукова глядели скор обивш и еся от ж аркой лампы портреты Толстого и упрям ого Б он ап ар та . Тихон Турсуков сейчас заполнял л евую страницу книги. Р ук а, при ­ выкшая к монгольским знакам , выводила с трудом ру сски е буквы. Итак , если мы заглян ем через плечо пишущ его, мы прочтем в г о л у ­ бой книге сл едующ и е строки: «П р ож и в тридцать л ет в пустынной зем л е, я много встречал на св о ­ ем веку лю д ей достойны х и низких, больших и малых. Обученный г р а ­ моте на медны е деньги, юность я свою посвятил чтению книг. Питал я интерес не малый к творениям философов и просто рядовы х пи сател ей и вынес из всего этого гл убокое мое у б еж д ен и е о человеке. И зучая ж и знь великих лю дей , начиная от Б удды , Христа и кончая Т ам ерл ан ом , Н апол еоном и графом Львом Толстым , стал я д ум а ть о том , что величие душ евной природы заключено в человек е к аж д ом , но он этого величия не сознает. В пр авду, ра зв е это величие, когда Н апол еон в И талии целый гор од хотел разруш ить, д а ещ е столб с надписью поставить, в которой у к а ­ зать хотел , что, мол, на этом месте б ы л город. Был, как говорят, д а весь вышел. Ч его хотел Н апол еон этим миру сказать — понять я никак не смогу! Вы ходит, по-моем у, что Ц езар ь , Там ерлан , Н ап ол еон и подобны е им лю ди не т у д а свой гений растратили. В загробны й мир я не верю , а если бы верил, то мог построить ин ­ тересны е картины. В от, наприм ер, представить такую вещь, что все эти гении с о б р а ­ лись бы там д а начали рассказывать др у г др у гу о своих д ел а х , стараясь др у г др у г а переплюнуть. И в это время подошли бы ту д а , к прим еру сказать , незнатный совсем лекарский сын Ф едор М ихайлович Д о с т о е в ­ ский или Уатт, что локомотив и зобр ел , то они гениев, п ож ал уй , бы п е­ рекрыли. Один Уатт их своим чайником затмил бы, не говоря у ж е о «Бр атьях К арам азовы х». К чему это я все пишу? Вспомнил я сегодня об одном человеке встреченным жи знью моей. П ридется писать все по порядку, чтобы после подум ать опять о в е­ личии человеческом . С ейчас на к ал ен дар е моем 1921 год, которому уж е пятый м есяц идет, а этого человека я с 1913 года знаю и с тех пор д ум аю , что им движ ет , и понять не могу.