Сибирские огни, 1989, № 6

ЗДЕСЬ ...Иннокентий ^Васильевич л еж а л на л авк е в горячем поту — словно в н езапн о очнувшийся от кошм арного, горячечного сна. С ер дц е б у х ал о . Выпрыгивало прямо из груди . М ал енько успокоившись, он боя зли во огл ядел себя: рубашки и л а п ­ тей на нем не было. Н е висели лапти и на гво здочк е, вбитом в п л а х у ,— обычном их м есте. Значит, не сном все это было. Н е спал Иннокентий Васильевич Пуськин — вот в чем дел о! «В арн аки ! — остерв енился он вдру г.— К а т о рж н о е отродье!.. У бив ­ цы!.. И за что? З а лапти лыковые! З а р убаш к у , которая д о б р о г о слова не стоит! Ей там красная цена-то — полш тоф а... Хоть бы и в кабак е!..» И только ещ е чуть-чуть успокоившись, о б н а р уж и л , что р угается ка ­ кими-то допотопными , литературными словами . И не б е з удовольствия . переш ел на современный язык: «Н ет, ну какая шпана, а? М ордовороты ! Алкаши! Рвань п о д за б о р ­ ная! У блю дки !» ...А у ж окончательно придя в себя , он так подумал: «Ч -черт! А м ож ет, действительно, не стоит нам , выворачивая ш ей ­ ные позвонки, н а за д -т о все оглядываться, отыскивая там лишь и л а д , и скл ад , и нравственность, и бл агол епи е?..» М ож ет , лучш е повернуться л и ­ цом к совр ем енности , к ее, увы, м ер зостям , которые и в нос ш ибаю т, и в м ор ду бьют, и в душ у, и под дых. И все ж е, все ж е ... Н е прощая ей и не спуская, поискать что-то святое и д о бр о е, нравственное и м илосердное, чем у м ож н о было бы поучить, что п ер едать м ож н о бы (д о лж н о бы ) н а ­ шим д етям , которым с этим веком , с остатком его ж и знь коротать?..» И так ещ е он подумал: «Ничто ведь не из ничего не происходит. И человеки, увы, не м еня ­ ются! И вся вы сочайшая нравственность, и д о бр о , и милосердие; и вся уж а с аю щ а я безнрав ств енность , и чудовищное зл о , и тупая ж естокость — все о т т у д а , о т н а р о д а . . . » Впрочем , з а эти мысли героя автор поручиться не м ож ет. В о зм ож н о , они не пришли ем у ср а зу , в тот экстремальный момент. В о зм ож н о , не пришли и много времени спустя (что было бы очень и очень гр устн о). А в тот мом ент его мысли (или — пока лишь эмоции ) прервал зв о ­ нок в дверь. К н ем у д а ж е не звонили — панически трезвонили. Иннокентий Васильевич поспешил открыть. Н а пороге стоял бледный, взволнованный друг. — К еш а, я у т ебя тут свою хреновину не забыл?.. Уж е в такси об- нарулчил — нету! В от вернулся — там счетчик стучит. — П ройди возьми ,— вяло ск а зал Пуськин. — А ты чего это растелешепный? — спрашивал друг, ш агая за ним в к омнату.— Спал, что ли? Среди бел а дня? — Спал ,— неохотно ответил Пуськин. З аж и гал ки на столике не ок а зал ось . Д р у г опять было побл едн ел . Н о Пуськин, запустив руку в карман дар ены х, дом отканы х, порток, д о ст ал ее оттуда: — Д е р ж и . Д р у г , хотя счетчик у п одъ езд а и отстукивал копейки, повертел з а ж и ­ галку в руках, странно глянул на Пуськина: — Слуш ай ... Ты ее тут включать не пытался? Что-то вид у тебя ... нездеш ний . — Д а не трогал я твою кибернетику! — р а здр аж ен н о ск а зал П усь ­ кин.— Говорю т еб е — спал! В здремнул ! ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ Г ,.5 Автор все-таки считает уместным привести зд есь (на всякий случай ) некоторые прои зведения литераторов , проживавш их в прошлом веке, 19