Сибирские огни, 1989, № 6

С т а т у я . Брось ее, Все кончено. Д рож иш ь ты, дон Гуан. Д о н Г у а н. Я? нет. Я звал тебя и рад, что вижу. Т ак перед нами возникает образ героя, гибели которого мы сочувствуем. О днако здесь ж е возникает вопрос: чем мотивирована у Пуш кина трагическая концовка? В. Б е­ линский, например, считал, что она есть не что иное, как традиция сюж ета, и — только. Если ж е это все-таки трагедия, то она — следствие оскорбления истинно-нравственной идеи... «Оскорбление не условной, но истинно-нравственной идеи,— пишет Белинский,— всегда влечет за собой наказание, разум еется, нравственное ж е. Самым естественным наказанием дон Гуана могла бы быть истинная страсть к женщине, которая или не раздел яла бы этой страсти, или сделалась бы ее ж ертвой. К аж ется, Пушкин это и дум ал сделать: по крайней мере, так заставляет дум ать последнее, из глубины души вы рвавш ее у дон Гуана восклицание: «О, дона Анна!», когда его увлекает статуя; но эта статуя портит все дело, в чем, к ак мы зам етили выше, наш поэт не виноват ни­ сколько». Так ли это на самом деле? В. Белинский, один из первых восторж енных поклонни­ ков трагедии, с особенной силой подчеркнул ее ф ормальное совершенство. Проблема об­ раза дон Ж у ан а в сложном и противоречивом процессе его развития в конкретно-исто­ рической обстановке опущена Белинским. Естественно, что для него буйная ж и зн ер а­ достность и подкупающ ая непосредственность героя дисгарм онировала с традиционной развязкой, и он попытался откры ть в трагедии не сущ ествующую в ней нравственно­ назидательную идею. М еж ду тем трагедия дон Г уана леж ит именно в тех исторических условиях, в которых создавался Пушкиным «Каменный гость». К ак и на все «М алень­ кие трагедии», на «Каменного гостя» наложили свой отпечаток те «холодные, мгли­ стые, больные веяния классового разлож ения, которыми приходилось дыш ать поэту» (А. Л уначарский ). Вопреки всяческим условностям и запретам , любовь провозглаш ает­ ся здесь к ак законное, свободное и красивое чувство. Но все прекрасное и совершенное (не надо забы вать при этом и трагедию доны Анны), все д аж е сильное, мощное гибнет под натиском темных сил времени, быть мож ет, и не осознанных до конца самим Пушкиным, но в полную меру испытанных им на себе. Пушкинский дон Гуан тем трагич­ ней, чем ярче оттенены его светлые, ж изнеутверж дающ ие черты, тем трагичней, чем ближ е он у цели. Д а ж е формально Пушкину необходимо было столкновение, создающ ее трагедию : столкновение радостной, светлой, полнокровной жизни с темны­ ми силами его времени, все разрушающими на своем пути... 1938