Сибирские огни, 1989, № 6

Нет, «пугнуть» — не обмолвка Андж ело. Он выразил этим словом свое совершенно определенное отношение к людям. Ведь отпугивают прежде всего тех, кого не понима­ ют и не даю т себе труда понять. И не лю бят, добавим мы, снова привлекая внимание читателей пушкинской повести к тому, что А ндж ело собрался пугнуть своих сограж дан смертью. Хотя, впрочем, одно тут связано с другим: чтобы любить людей, нужно их понимать! Очень характерно и очень показательно признание самого Андж ело: «Влюбленный человек доселе мне казал ся // Смешным, и я его безум ству удивлялся...» Обычное, нор­ мальное человеческое чувство дивит А ндж ело как некая непостижимая блажь! Удиви­ тельно ли, что автор, отметив «важность мудрую, которой столь гордился» его герой, сей­ час аке уточнил: «Которой весь народ бессмысленно дивился»? Он и они взаимно ди вят­ ся друг другу, как тому, что не имеет никакого отношения к сознаваемой ими реально­ сти, не затраги вает ее и потому недоступно их пониманию. П равда, бессмысленно ди вя­ щиеся Андж ело сограж дане надеются, что и ему пусть и на недосягаемо высоком нрав­ ственном уровне не чуж до человеческое, и потому будут стараться достучаться до его души. Т ак осужденный им К лавдио пошлет за сестрой в монастырь своего знакомца Л уцио: «В ней много, Л уцио, искусства и у м а ,//Б о г д ал ее речам уверчивость и сла­ д о с т ь ,//К тому ж и без речей рыдающ ая м л ад о ст ь //М я гч и т сердца людей». Так и Л уцио наставляет И забелу многожды проверенной и, казалось бы, неопровержимой ж и ­ тейской мудрости: «Ступайте к Андж ело и знайте от меня, // Что, если девица, колени преклоня / / Перед мужчиною, и просит, и рыдает, / / К ак Бог он все дает, чего ни пож е­ лает». И все, однако, напрасно. А ндж ело не отзовется рыдающей младости. Его не тронет коленопреклоненная девица. Он не считается с тем, с чем, по мнению других, нельзя не считаться. Он считается только с собой — таким, каким себя ощ ущ ает,— непогрешимым и непорочным, возвысившимся над другими — порочными и греховными. И вдруг! «Ее укором / / Смущен был Анджело». «Смущен и присмирев, / / Он ей сви­ дание на завтра назначает...» И д аж е: «Невольно он вздрогнул, поникнул головой / / И прочь идти хотел»,— это когда услыш ал от И забелы : «Ужель душ а твоя / / Совсем безвинная? спросись у ней: уж ели / / И мысли грешные в ней отроду не тлели?» А ведь это не сам А ндж ело рассказы вает о пережитом им потрясении, это автор улавливает и запечатлевает душевные движ ения своего героя, которые тот не в силах скрыть. « Н е в о л ь н о он вздрогнул»,— стало быть, здесь и речи нет о каком -либо при­ творстве со стороны Анджело. Нет, И забеле не удалось выполнить свою миссию — убедить наместника помило­ вать брата, доказать Андж ело, что его приговор безнравствен, что открытый км закон бесчеловечен. Андж ело твердо стоит на своем: «П отворствовать греху есть то ж е пре­ ступленье, / / К арая одного, спасаю многих я». Он «вздрогнул» и «поникнул головой» не оттого, что устыдился или усовестился, а оттого, что охвачен тяж елой внутренней борь­ бой с самим собой, которую пытался пресечь с самого начала, едва только заговорила с ним Н забела,— «Оставь меня, прошу,— сказал он тихо ей»,— и которая достигла куль­ минации, когда «душ евная тревога / / Его осилила»: Правленье для него К ак дельная, давно затверж енная книга. Несносным сделалось. Скучал он; как от ига. Отречься был готов от сана своего. П равда, правленье и сан не являю тся для А ндж ело самоцелью. Ведь нигде в пове­ сти не обозначено его упоение властью или хотя бы его довольство ею. что говорило бы о его властолюбии, о том, что склонен он к этому чувству. К тому ж е он, конечно, соз­ нает, что «вступил во управление» временно, так что мелькнувшее у него ж елание сло­ ж ить с себя верховные полномочия еще до возвращ ения Д ук а показывает, разум еется, что он выведен из равновесия, однако, не настолько серьезно, чтобы сотряслось его внутреннее существо. А важность мудрую, которой столь гордился. Которой весь народ бессмысленно дивился. Ценил он ни во что и сравнивал с пером. Носимым в воздухе летучим ветерком...