Сибирские огни, 1989, № 6

кая ещ е картина; са д у него богатейший. И яблоки сортовые, белый н а ­ лив. Н а всю дер евню славятся. К нему из города перекупщики едут. Д о ­ ходн ое, конечно, дел о . А собирать кому? В от он и скликает народ. У сл о ­ вия кладет такие: гривенник в день — и ещ е льгота: в какую посудину сбираеш ь, ту к вечеру, полнехоньку, неси дом ой . Д а к бабенки наиьи к н е­ м у — чуть не в драку. Д а что бабы — ребятишки малые, там ему от гор ­ шка два вершка, и те бегут. И корзину норовят ухватить какую поболь­ ше. Н а за д -т о потом ее, полную , волоком тянут. См ех и грех... Одно н е­ ладно: навоз заставля ет на поля возить. Прям неволит. З а горло берет. Который хозяин , значит, не возит — тот в праздник к водке не подходи . Ни б ож е мой! Б а б е платка не будет, ребятишкам — гостинцев. Про с с у ­ д у я уж молчу. З а ссудой такой д а ж е и не стучись, не кланяйся — не даст! — На его поля неволит возить? — поинтересовался Пуськин. — Н а евонные — само собой . Но тут какая неволя? Он нас ж е, м у­ жиков, нанимает. И за платой не стоит. На свои собственны е велит во­ зить — вот какая штука! — Н а свои собственные какая ж е неволя? — не понял Иннокентий Васильевич. — А такая... Возить-то зимой надо. С оображ аеш ь ... Сам сопли мо­ розишь, лош аденк у моришь. И все за так, за здор ов о живешь. — Почему ж е за так ,— солидно за в о зр аж а л Пуськин .— В едь это для ур ож ая полезно. — Господам , может, и полезно. А мужик — он как понимает: даст бог — будеш ь с хл ебуш ком , а не да ст , осерчает за грехи наши — по миру пойдешь. И хоть ты тут занавозься . — И часто он да ет , бог-то? — Д а к ведь тут как... У которого хозяина землицы побольш е да по­ жирн ее она, кормилица,— тому и д а ет почаще. А у которого пустоши да неудобья — таком у хоть задавай ся . — Прав, выходит, барин-то! — воскликнул прозревший Пуськин .— Н е зл од ей он в ам ,зн ач и т ? — Какой ж е зл одей ! — удивился собеседник .— Такого барина по­ искать. Богу на него молимся... Вон соседские-то, из Ильинки, нищета- н ищ етой— избушки кольями подпирают. Вот там — зл одей . Зверь, м ож ­ но сказать. А у нас — что ты! Ты пройди по дер евн е, посмотри на д о ­ м а...— он опять начал было про ж елезны е крыши, но Пуськин уж е дры ­ гал от нетерпения коленкой — чувствовал: наступил момент. — Так зачем ж е палить? Р а з хороший! — чуть ли не закричал. С обеседник не ср а зу ответил. Скрутил еще одну цигарку. С треском затянулся . — Н ад о палить,— ск а зал твердо.— Барин!.. В от потому и надо. Беспрем енно. — Н е вижу логики,— пробормотал Пуськин. И опасаясь, что с о б е ­ седник не поймет его, пояснил: — Р езон а не вижу. — Есть резон! — у б еж д ен н о ответил мужик .— И збал у ет ся народ. Уже, считай, и збал овал ся . Раньш е он, бывало, идет навстречу — д ак за полверсты шапку ломает: мое почтенье, Игнат Прокопович!.. А теперь? Теперь он идет — не дышит, и бзди т — не слышит. Нарочно м орду вор о ­ тит. Как ж е — ровня! Теперь у него свой дом под ж ел езом , хл еба — пол ­ ные закр ом а, б а б а гладкая, ребятишки в школу бегаю т бесплатно... Она ведь, барыня, сам а их учит. З а бесплатно. В сех. Пуськин смутно начал догадываться, что разговаривает он с типич­ ным деревенским кулаком и что политграмота его здесь не проходит, вовсе не воспринимается — биологически. Тут, откуда-то из темного переулка, налетел на них странный ч ел о­ в е к— весь какой-то вертящийся: руки у него в о збуж д ен н о вертелись, н о ­ ги пританцовывали, шапка, казалось , сам а по голове ел озила. .— Игнат?! — вскричал человек тонко.— От это раз! От это сем еч ­ ки!'— он хотел всплеснуть руками, но пром ахнул ся .— Мы сидим все,