Сибирские огни, 1989, № 6

цветочный узор и краска крепко-накрепко впиталась, — дерево не поддавалось ни солнцу, ни ветру. А была она, судя по ос­ таткам , довольно простой и веселой: красно­ синий круж ок цветка с зелеными лепестка­ ми на высоком стебле украш ал некогда каж дую ставен к у... Авось уцелели расписные дверь и ставни, подум ал я. Но еще на подходе к дому я понял, что опоздал. Его ремонтировали. Сердитые жильцы на мой вопрос: «Где рас­ писная дверь» — отвечали: «К акая еще роспись? Какие двери? Тут зима на носу, скоро мороз начнет стены расписывать, а ремонту конца не видно! Роспись...» Пришлось отступить. Разговор не скл а­ ды вался. Д а и что толку от разговоров — двери-то исчезли. На месте бывших сеней к дому была прирублена новая клетушка. Я вернулся в центр села и застал К адикова в музее в светлом кольце ребятни. Борис Хатмиевич держ ал в руках тканый цветной пояс и, дальнозорко отстраняясь, читал: — Готовлен сей пояс, нет, не пояс, а поес... Готовлен сей поес на имя Авдотьи Степановны. Носи — не таи. Слова эти как будто никакого впечатле­ ния на детвору не произвели, но вот одна черноглазая девчушка протянула Кадикову темно-бордовую опояску с желтыми про­ светами, похожими на буквы: — А тут что выткано? Кадиков попытался прочитать, повернул опояску изнанкой, снова побегал глазами по лицевой стороне и ответил девочке: — Это не надпись. Просто орнамент по­ хож на буквы. Поэтому каж ется, что вы тка­ ны слова. А вообще-то, среди ткачих было много неграмотных, тогда они просили ко­ го-то вы резать им буквы из бересты или из кожи и повторяли на опоясках только очер­ тания букв. П равда, такие случаи — ред­ кость. Ч ащ е всего на опоясках и поясах вытканы добрые слова, традиционные бла- гопожелания, а иногда и маленькие поэмы. У нас в бийском музее такие вещи есть. В вашем музее, видите, всего три старинных пояса, а вот что можно прочитать на похо­ жих крестьянских предметах в нашем му­ зее — там коллекция побогаче: вот слушай­ те. «Сей пояс ткан — птичка, важный го­ лосок, отнеси мой поясок тому, кто мил сердцу моему!» Или вот: «Сей пояс ткан тому, кто мил сердцу моему. Кого люблю, того дарю не известно никому. Носи не те­ ряй, сестру свою не забы вай Арину Фате- евну Субо!» Д ум аете — была такая ф ами­ лия Субо? Д а нет. Скорее всего, это была Арина Суботина. Просто у ткачихи для последних букв на поясе места не хватило — не рассчитала. Вот и оборвалась фами­ лия на полуслове... Черноглазая девочка, та, что спрашивала: «А тут что выткано?», вдруг оживилась и заговорила: — Если бы моя бабуш ка сейчас села ткать, я бы ей помогла все ошибки испра­ вить — и все бы уместилось! — Конечно, помогла бы! Д а вот беда —- сейчас бабушки не ткут подобных опоясок. Это вещи старинные. Им сто, а то и больше годочков. А взгляните — они ж е как новые. Потому что покрашены нитки раститель­ ными красками... В центре ребячьей стайки, на столе кра­ совались домотканые пояса. Он них исхо­ дил глубокий насыщенный красно-бордо­ вый цвет. Кое-где надписи были вытканы черным или ж елтым , и вся эта картина на­ поминала живой костер, когда прополыхав- шие темно-красные поленья вдруг приобра- ж аю тся до черноугольных, а затем снова оживляю тся ж елтыми язычками пламени. Вокруг этого костра грелась сейчас красно­ горская ребятня и К адиков объяснял ей— откуда берется в крестьянской вышивке тепло. Пионеры вместе с Кадиковым перешли в соседнюю комнату и там роли поменялись — директор Бийского музея стал слушателем, а ребята принялись рассказы вать ему о красногорцах-фронтовиках; вся комната была отдан а экспонатам, связанным с Вели­ кой Отечественной войной. А я остался сре­ ди деревянной и глиняной посуды, среди случайного домашнего скарба, попавшего в это собрание. Там ж е задерж алась Зинаи­ да Дмитриевна Курбатова — директор Красногорского музея. Выяснилось, что директорствует она по совместительству. Еще одна забота у нее есть — районное о т ­ деление Общества охраны памятников ис­ тории и культуры. — П риходят сейчас в музей пожилые люди и охаю т — хотя бы десять лет назад начали музей собирать. Сколько старых ве­ щей сохранилось бы... Соглашаюсь я со стариками, — говорила мне Курбатова,— д а что поделаешь. Ведь за последние д е­ сять лет столько старых домов исчезло, сколько их перестроили. А к аж д ая пере­ стройка-перетряска для старья — погибель! То выбросят за ветхостью, за ненадоб­ ностью, то поруш ат в суете, в сумятице... Не только за ненадобностью, и не только по причине ветхости. Но в.от то, что «в су­ мятице» — это точно! Довелось мне как-то побывать в самой высокой точке К расно­ горского района. Группу писателей завезли туда, чтобы «угостить» неповторимыми пей. заж ам и. Они и в самом деле были неповто­ римы. На юг простиралась настоящ ая тай­ га с редким.и проплешинами пашни. На се­ вер — холмистые, сглаженные предгорья в разноцветных заплатках полей, ^ засеянных эспарцетом, донником и гречей... П рово, ж атый от районного начальства говорил, показывая на юг: — Совсем недавно, лет пятнадцать на­ зад, в той стороне было ш естнадцать дере­ вень. Небольшие деревушки, но хлопотные. Школу надо, медпункт надо, клуб надо. Прикрыли мы их. Сейчас в этой стороне осталось только две деревни: Тайна и Ка- рагайка... К его словам я бы добавил... и были те, прикрытые (!), деревни по преимуществу керж ацкими. Много любопытного, не по­ боюсь преувеличить, ценного для науки, для сельского музея было в этих маленькиз^ таежных деревеньках, ликвидированных в административной сумятице. Н аверняка были там и рукописные книги! Тогда ж е, спустившись с районного Олимпа, оказались мы в Карагайке, у девяностолетней старуш ­ ки. Провож атый знал, что она староверка, и повез гостей к ней специально. И В'ОТ де­ вяностолетняя бабка Ульяна показы вала и пояс свой тканый, и вышитый запон, и вы ­ шитые красной шерстью белые ветхие пимы. А через несколько домов от нее, у внучки бывшего деревенского попа показывали