Сибирские огни, 1989, № 6

— Монпасеек? — и здевательски переспросил лавочник. Он н етороп ­ ливо, сл адострастн о сл ож ил из толстых, корявых пальцев дулю и сунул под нос старухе. — Вот т еб е монпасейки! — И не уби р ая дули от лица бабки , другой рукой стал отбрасывать костяшки на счетах: — П од р ож ­ дество три рубли брала? Бр ала . Д а к святой два с полтиной! Таперича отымаем твой рупь — и что выходит? А выходит, что за тобой ещ е д о л ­ ж ок — четыре и полтина! — Д а к ить... Пантелей Кузьмич! Д а побойся бога! Ить энти-то д ен ьж а та под новый ум олот брали. В от отмолотимся — и д о копеечки... — Отмолотимся! — п ер едразнил ее лавочник .— Кто отмолотится- то? Кирьян твой косорукий. Он уж одним глазом в гроб смотрит. А еж е ­ ли п ом р е т— мне с кого взымать опосля? С Ваньки ветрова? И все не отводил дулю -то, все д ерж а л ее п ер ед носом бабки , а та, б ед ол а га , д а ж е лица не см ела отворотить. Пуськин не вынес этой сцены. — Послуш айте! — ск а зал вибрирующим голосом . — Зачем ж е так издеваться? Н а д пожилым человеком? Ведь это, простите, хамство! — Хто хам?! — выкатил гл а за лавочник (оказалось , на этом выме­ ни ещ е и гл аза есть — раньш е Пуськин только щелки р а злич ал ). — Я — хам?! Ах ты!., лапотник! А еж ели я тебя сычас безм еном пром еж ду глаз?! — и в сам ом д ел е сграбастав б езм ен , он ринулся пузом на прила­ вок. Пуськин и б абк а в стр ах е кинулись прочь. — Я т-тебе! — пригрозил им всл ед лавочник н с грохотом за х л о п ­ нул ставню . Слышно было, как упали изнутри в петли тяж елы е ж е л е з ­ ные крючки. — Ирод! — ск а зал а бабк а , вытирая кулачком слезы . Они стояли на противоположной стороне улицы — аж туда у б еж а л и .— Н у, не ирод ли? Вот т еб е и праздник! Вот и монпасейки! Мимо них тянулся к церкви принаряженный народ: бабы — в р а зн о ­ цветных ситцевых платках, мужики — в поярковых шляпах, в сапогах, обильно сдобр енны х дегтем . Появился из своих ворот, наконец, и Пантелей Кузьмич, т ож е при­ нарядившийся. Н а нем был зипун тонкого сукна, подпоясанный ш елко­ вым кушаком . Шляпу он д ерж ал в руке, а голову успел см азать л ам п а д ­ ным маслом . Выйдя, он троекратно перекрестился, вежливо поклонился бабке: — С праздником тебя , Патрикевна! — Спаси бог, кормилец,— благодарн о ответствовала стар уха. П антел ей Кузьмич поклонился т акж е Пуськину: — С праздником , добрый человек, не знаю как звать-величать! Пуськин машинально кивнул. Пантелей Кузьмич, зал ож и в руки за спину, важ но двинулся вслед за народом . — Обходительный человек! — в здохн ула бабк а. — Одно слово: благодетель. в ПОЛДЕНЬ В о зл е церкви Иннокентий Васильевич потерял свою спутницу. В ер ­ нее, бросил ее. Н енамеренно. Толпа здесь была огромная, пробиться сквозь нее поближ е казалось бессмысленным — вот Пуськин и пристроился за спиной одного ч елове­ ка, интеллигентного с виду, в очках и «господской» шляпе. То ли учи ­ тель он был, то ли, м ож ет, конторщик. Но перед ним расступались — и Пуськин прилепился сзади . М ало-пом алу, со взаимными поклонами (кланялись этому... «учителю», он ж е чуть кивал в отв ет), они протисну­ лись в первый ряд толпы. З а др ав обнаж енны е головы, все зд есь смотрели на колокольню , с пустыми пока ещ е проемами, похожими на распахнуты е в крике рты. В один из проемов высунуты были три толстые балки с блоками на «их.