Сибирские огни, 1989, № 5

куха у него — Крайний. Потому как чуть что — сразу его: и чифир ва­ рить, и у мужиков посылки отбирать для воров. — А кто вам говорил, что я вор? — удивился Карюха. — Сами вы­ думали, а я виноват. Стали вспоминать: говорил или не говорил? Не говорил — пришли к общему мнению. И Карюха снова стал фрайером. А те, кто его вознес на престол, приглядываются теперь к другим, прибывающим этапом на зону. Авось, разглядят еще одного вора. Тавке нравится быть в конторе. И чего здесь только не увидишь. То Дема начнет номера откалывать, то какой-нибудь фуфлыжник забежит сюда, спасаясь от кулаков. А есть и такие, что все вечера проводят в конторе, заглядывая на женщин в бухгалтерии, поджидая их в коридо­ ре— и мысленно прелюбодействуют. Тавке без дела в контору заходить неудобно. Мало ли что подумают. А по делу можно. Никто не осудит. ГЛАВА 32 Среди всех происшедших в последнее время событий особое место занимало одно, связанное с именем Славки Солодкина. После ряда разоблачений в медчасти Славку прекратила трясти эпилепсия, руки и ноги его со следами былых мастырок стали здоровы­ ми и работоспособными. И ему волей-неволей приходилось трудиться вместе со всеми в поте лица, чтобы не попасть в изолятор. Но Солодкин не терял присутствия духа и верил, что будущее его светло и ^прекрас­ но. Чтобы приблизить это будущее, он в один из тяжелых дней, когда ему пришлось работать на рудстойке, отозвал в сторону Блям-бляма на колокольне и попросил: — Сломай мне руку. — Ты че! — испугался тот.— Ни за какие деньги! — Да не бойся,— стал уговаривать Славка.— Ломиком тресь — и готово! А я тебе за это десять пачек чаю дам. Бывший бригадир задумался. Предложение было заманчивым. Сколько он за свою жизнь поломал этих рук и ног бесплатно по пьяной лавочке. Так неужели теперь, когда он трезвый и ему обещают плату за это, Алексей Прудников откажется? Б общем, бывший бригадир ре­ шил, что овчинка выделки стоит. — Ну, если так, то можно,— согласился он.— А где мы это провер­ нем? — Да вон, за штабелями,— показал Славка.— Я уже и ломик при­ пас. Я пойду первым, а ты потом, чтобы Тавка не заметил. Но Тавка, находясь у других вагонов, все-таки увидел, как Солод­ кин пошел за штабеля. И подумал: «Надо взгреть его — опять сачковать начал». За штабелями Солодкин в ожидании Прудникова стал соображать, какую ему руку лучше сломать. Левую? Чтобы правой можно было пи­ сать. Нет, лучше правую. А то Понос ему и с правой рукой найдет в ба­ раке работу. Когда появился Блям-блям нй колокольне, Солодкин уже был готов. Он сидел па коленях. Правая его рука лежала на двух брев­ нах, между которыми можно было просунуть кулак. — Бей! — приказал он, закрыв глаза.— Да посильней, чтобы навер­ няка. Бывший бригадир поплевал на руки, взял лом, размахнулся и уда­ рил. — Ой! — Солодкин повалился иа бок и потерял сознание. Лицо его стало бледным и сразу же осунулось. Блям-блям на колокольне испугал­ ся: уж не грохнул ли он его насмерть? Но Солодкин тут же открыл глаза, заулыбался далекой-далекой улыбкой и стал осматривать руку. Бывший бригадир явно переусердствовал, не рассчитал своих сил. Перелом у Со­ лодкина оказался открытым. Из разорванных сосудов на землю хлеста­ ла кровь.