Сибирские огни, 1989, № 5

рист — вот и обманываю. Не совесть ли это говорит в них? «Дай бог, чтобы это было так, а не иначе»,— подумал Маманин. На этом собрание было закончено. А после ужина к начальнику от­ ряда в кабинет пришел Малина. — Несправедливо вы меня магазина лишили в этом месяце,— сразу приступил он к делу. — Эх, мил человек, не ожидал я от вас такого,— сделал удивлен­ ные глаза Маманин.— Рецидивист, такой известный уркач и о каком-то магазине речь ведете. Половина людей на земле живет впроголодь, каждый третий ребенок умирает от голода, а вам лишь бы требуху на­ бить. А где ваша совесть? Где ваша солидарность с голодающим чело­ вечеством? А возьмите африканские страны, особенно юг этого конти­ нента... — А ну вас,— махнул рукой Малина и, вроде как застыдившись, пошел вон из кабинета. — Оказывается, не только поэты не любят на себя пародий, — ус­ мехнулся ему вслед Маманин. Уходя домой, начальник отряда встретил на территории Интеллиген­ та, прохаживающегося по центральной улице. — Тоскуете? — поравнялся с ним Маманин. — Конечно же, не радуюсь,— хмыкнул Жора. — Ничего. Все образуется. Посидите, отдохнете и с новыми силами после освобождения вольетесь в народное хозяйство. Вы ведь знаете, империалисты обнаглели — вооружаются и вооружаются. Весь мир окружили военными базами. И от того, как вы будете после освобожде­ ния работать, зависит и наше благосостояние, и наша обороноспособ­ ность. А посмотрите на небо; сколько там еще неоткрытых планет. Все­ ленная в вечном созидании и разрушении. Эх, Птицын! Птицын! — вздохнул тяжело Маманин. — Это уже издевательство,— буркнул Интеллигент. — Вот как! — остановился старший лейтенант.— А вы битый час всему бараку лапшу на уши вешали — это как назвать? — Гак то был порыв, вдохновение,— стал оправдываться Интелли­ гент. — Когда приходит вдохновение, стихи пишут, открытия совершают. Читать, Птицын, надо больше, развиваться,— закончил разговор Мама­ нин и, оставив Жору с открытым от удивления ртом, пошел к вахте. ГЛАВА 27 Секция внутреннего порядка в совете колонии самая многочислен­ ная. Вечером — то в одном конце колонии, то в другом появляются группки по пять-шесть человек с повязками. Нарушители чуют их за версту. И когда общественники заходят в бараки, делать там им уже нечего — везде полный порядок. Только плу­ товатые и пытливые глаза смотрят на них со всех сторон. Но стоит общественникам покинуть барак—декорации в нем моментально меняют­ ся и проверяемые вновь становятся хозяевами положения. Однако раз на раз не приходится, случаются и осечки — кого-то застукали с карта­ ми, кто-то, как ни странно, оказался «под балдой», чей-то огромный и решительный кулачище, метивший товарищу в лоб, обезврежен. И тогда общественники переполняются чувством собственной значимости. Каждый вечер в помещении совета колонии их инструктирует за­ меститель начальника колонии по режиму капитан Глебов. Увидев се­ годня среди общественников Интеллигента, он удивился, но виду не подал. «Все течет, все изменяется»,— философски подумал он. В совет колонии Жора пришел раньше всех. А чтобы на него не обращали внимания, сел за столик и стал сам с собой играть в шахматы, прислушиваясь к разговорам общественников, которые все прибывали и прибывали из разных отрядов.