Сибирские огни, 1989, № 5

ная молодость, глупость, страх перед долгой жизнью, с обещанной смертью в конце. Какая уж тут любовь, одна надежда, приползет опохмелиться, при­ ползет стонать и лечиться, и каяться, и молчать, и раздражаться, и мир­ но спать, и говорить правильное, и надо менять компрессы, и ванну с морской солью, и капать корвалол, и можно наконец поговорить, тихо и ни о чем, мама укладывалась бесшумно, но Гошенька все равно дер­ гался, идти, идти надо, но куда же ему идти, куда ему деться от такой заботы, уюта, преданности, он, конечно, сдавался, смирялся, телевизор мигал еле слышно, он запускал пятерню в мои волосы: «Ну что, снять скальп?» — шептал он с тихой своей усмешкой, отлично зная, нельзя меня мучить так, я сама ему говорила об этом, и он знал, и все равно, словно в шутку, запускал свою горячую лапищу в мои волосы, и ток про­ ходил по позвоночнику, надо было терпеть, терпеть, мама могла в лю­ бую минуту позвать меня, или пройти на кухню, дурацкая планировка, надо терпеть это нестерпимое во всем теле жжение, и сдерживать ды­ хание и дрожание рук, и я боялась взглянуть в глаза его, боялась уви­ деть холодноватый интерес, словно козявка я, а он великий ученый и знаток, боялась смотреть на него, знатока, отворачивалась, слушая, слыша только воспаленную свою кровь, говорила «пусти», «свет» гово­ рила и дотягивалась до торшера, зная, мама не спит, прекрасно слышит, как щелкнул торшер, и телевизор мерцал, не заглушая наше медленное шевеление, дыхание, молчание, ничего не поделать, она слышала, пони­ мала, бог знает о чем она там, в темноте, думала, я научилась не ду­ мать об этом, я припадала к нему, извлекала из плена одежды, наконец- то ослаблялась ладонь, но спасения уже не было, он поглаживал, пере­ бирал мои волосы, гладил лицо, тихо-тихо, пальцы подрагивали, все ти­ ше, словно боясь вспугнуть то, что с болью закипало в нем, глупый какой, разве может быть что-либо слаще его испуга. Вчера это было, или давно это было, какая разница, я радуюсь каж­ дому новому дню и каждому новому году, и с каждым часом, и днем, н годом я становлюсь все совершенней, все прекрасней, восхитительней, я просто на глазах расцветаю, отплывая от любви своей, когда была я в обойме, была одной из многих, была жадной дурнушкой, жалкой и при­ вязчивой собачонкой, обреченной на преданность, и чем дальше я отплы­ ваю от себя, такой в любви неказистой, тем больше эта любовь получает формы, становясь частью жизни, души, судьбы, тем больше она застыва­ ет, выливаясь в форму сосуда, густея в нем напитком радости и печали, потому и происходит все основное, когда мы только приискиваем да за­ гадываем, обнаруживая вдруг, вот уже и есть что вспомнить, и это знаме­ нитое есть-что-вспомнить — основа и суть сыпучего, под названием жизнь, вещества, вроде не менее знаменитого бублика от дырки, а может, и дырки от бублика, ведь она может быть не только внутри, но и снаружи, для дырки проблемы координат не существует. И выходит, любовь моя и счастье мое отлилось не в какую-то музейную амфору, но в рядовую дырку от бублика, мама, переживая, считая себя виноватой, уехала к сестре в Гомель, почти год уже гостит у сестры. Ляльку я сбыла замуж, спровадила из города, чтоб не светилась она здесь, и Гошенька, нако­ нец, приплыл, сочетался, точь-в-точь такую же, как я, поимел, цен­ тровая, чуток помоложе, ладно, там еще вилами по воде, меня это уже не колышет. Я совершаю покупки, зарабатываю, экономлю, коплю и по­ купаю, обстоятельно и толково, шубку, перстенек, двухкассетник, гар­ нитур на примете, видео. Я методично, нацеленно совершенствую свой быт, свою внешность, свой образ жизни, я сознательно превращаю себя в обывательницу, в акулу, которая отлично знает, чего хочет, я хочу того же, даже удивительно, как это, оказывается, легко — жить для себя — легко, удобно, приятно, даже весело, потому что некоторые счи тают, мол, это я просто клетку золочу, для кого-то там, пришлого, вы каблучиваюсь, мол, от печали все, от возраста, от одиночества бабьего словно я, именно я, какая есть сама по себе, не достойна тихой, уютной удобной, жизни. Да, я теперь очень практичная, очень мудрая, деловая 4