Сибирские огни, 1989, № 5

Лейтенанту Маманину начальником колонии была объявлена бла­ годарность. Шустер! с ехидцей шептались за его спиной те отрядные, ко­ торые догадывались о всех этих безобразиях, но не вникали в них. Да если бы и захотели вникнуть — не тут-то и было: одному в хозяйстве штаь^етник позарез нулщн, другому — строганые доски... Воспитание воспитанием, но, когда возникает необходимость платить из, собствен­ ного кармана, тут уж совсем другой разговор — свой карман всегда жал­ ко. Что уж тогда руками потом разводить и удивляться, что осужденные так трудно поддаются перевоспитанию?! Некоторым из отрядных Маманин со своим комсомольским рвением — вообще, как кость в горле. Да только они и не таких видали! Сколь­ ко их, желторотиков, уже перебывало здесь! Супротив спаянных да спо­ енных попробуи-ка сунься — быстро шею сломают. И этот, поди, не ис­ ключение. В гору идете, поздравил начальника отряда Тавка, когда Ма­ манин вызвал его к себе в кабинет.— Всех мошенников разоблачили. И не только мошенников,— в тон ему ответил лейтенант, лукаво посмотрев на Тавку. Садитесь. Вы не думали, почему я не наказал вас за пропуски занятий в школе? Думал, признался Тавка,— но потом забыл. Так вот, узнал я, какое у вас образование. Хотел наказать за об­ ман, да вдруг прочитал в вашем личном деле, что вы из Новосеверска, мой земляк. И учились мы, оказывается, как я теперь вспомнил, в од­ ной школе. Да ну! вскочил Тавка и стал пристально, словно его пригласи­ ли для опознания, разглядывать начальника отряда.— Что же вы рань­ ше молчали? Присматривался,— улыбнулся Мамапин. Да? с нарочитым удивлением вскинул бровь Тавка.— Ну и что вы во мне такого заметили? Хороший вы человек, Старцев,— просто сказал Маманин.— Да­ же и не верится, что вы уголовник. Слова отрядного польстили Тавке, но он постарался сделать вид, что не обратил на них внимания. Вот ведь как судьба складывается! — развел Тавка руками.— Как в сказке. А если бы мы дружили в детстве, а сейчас встретились, как бы тогда вы ко мне отнеслись? Попросился бы в другую колонию. Кому приятно видеть друга осужденным. Впрочем, я доложил начальству, что мы с вами земляки. Так положено. Правда, начальство признало наше землячество неопас­ ным, -усмехнулся Маманин.— Так что придется нам жить и работать вместе и дальше. Да, кстати, что вы думаете о Солодкине? Что он за че­ ловек? — Вы что, хотите, чтобы я как земляк раскладки вам о каждом делал? — сразу взъерошился Тавка.— Я же вас не прошу приносить мне выпить-закусить... — При чем здесь это? — обиделся Маманин.— Мне просто нужно свое мнение сопоставить с вашим. — Это другое дело,— смягчился Тавка.— Ну, а Славка... Без стерж­ ня парень. Куда хочешь, туда и гни. В этом он весь. — Так я и думал. Ну, ладно, еще успеем наговориться,.— решил за­ кончить беседу отрядный, но тут же придержал Старцева за рукав: — А интересно все-таки, почему вы у меня, как у земляка, ничего не поп­ росили: чаю там, продуктов? Ситуация — в самый раз. — Я не шакал, — вспыхнул Тавка, — чтобы подаяние выпрашивать. Да и вы, вижу, не тот человек, которого можно взять на крюк. Старцев уже собирался выходить, когда Маманин спросил: — А почему Птицына Интеллигентом прозвали? — Читает много. Умные речи толкает. — Любопытный человек. О бабушке своей с уважением говорит.