Сибирские огни, 1989, № 5

«волны с ТИХОСТИЮ БРЕГЪ ЦЕЛУЮТЪ»,— «И берег морской целует волна...»; «И ОГРАДЫ СЛАДКУЮ ИСПУЩАЮТЪ ВОНЮ».— «Дурманом сладким веяло, когда цвели сады...»; «УСТАВЛЯЕТЪ ЖЕ РАТОН ОРАЛО. И ВПРЯЗАЕТЪ ВОЛЫ И ПРЕСЕКАЯ БРАЗДЫ НЕ ПОМЫШЛЯЕТЪ НАСТОЯЩЕГО ТРУДА НО ХОТЯЩИМЪ БЫТИ ТЕ­ ШИТСЯ». — «Едет пахарь с сохой, едет— песню поет,/По плечу молодцу все тяже­ лое.../ Не боли ты, душа! Отдохни от забот!/ Здравствуй, солнце да утро веселое!» и т. д. Неторопливое чтение строк («Чти чтя!») из XVI века, возможно, позволит читателю приникнуть и проникнуться... «Итак, мы начинаем!» ВРЕМЕНА ГОДА Весна. Сия стихия прообразует. Юность жития человеческаго. Небо светло. Солнце к равноденьствию приближается. Волны с тихостию брегъ целуютъ. Облацы солнца не закрываютъ. Земля, сады прозябати начинаетъ. И древеса процветаютъ и птицы воспе­ вают. И реки наводняются. Источники тихо текутъ. И ограды сладкую испущаютъ во- ню. И агньцы на зеленой траве скачютъ. Уставляетъ же ратой орало .И впрязаетъ волы и пресекая бразды не помышляет настояьцего труда. Но хотящимъ быти тешится. Тогда огородникъ воскопываетъ и чистить сады и птиче перо услоняетъ и се убо ино свиде­ тельство известно. И сказуетъ силу времени. Лето. Время се прообразуетъ совершение возраста человеческаго. И сладостно воз­ духа на камени и сады дышуще. И рыбари во глубину взираютъ. И готовить мрежа. И на камени выспрь седя ловить. Ныне же птица гнездо вязетъ. А другая вселяется. Ова окресть парить и наглашаеть луги. Ныне же возвышаетъ выю конь величавъ. И путу прервавь перетхь по полю и граеть. И по рекамь красуется. Реку обреть куплется. Выю и главу возвышаеть яряся. И гордяся. И всему тогда животну смеятися. Осень. И аще хощеши разумно уведати сицева есть осень. Яко мужу в средину века прискорбну ему и дряхлу. Сумрачно время от дождевныхь облакь и оть неустроения воздуха. Обругана земля и острижена. И своея перьвыя красоты не имущи. Зима. Яко мужь зело старь и лють и зле ярь. Человецы же и скоти во то время ярости стужи ея. И не устроения воздуха. Во храмины бегающе и тамо пребываху. Зве- рие же в пещерахь подь землею скрывахуся. Воистину бы конечная погибель и скончание оть глада житию человеку аще не бы господь богь даль весну и лето на подание пло- довь земныхъ, О ЖИЗНИ ч е л о в е ч е с к о й Яко ж бо море много волнеными зыблении разливаемо и волняшеся. И карабля мятуще иныя же паки потопляюще находящими на нь волнении. Сице же и много мя­ тежное житие ее. Подобно зрится. Аще кто о телеси не хранить сей и о души не радить. Како можеть очистити душу не очистя тела. Ибо хранение телесное воображение душевнаго спасения. Сей есть ис­ тинный мудрець иже душу спасеть. Без разсуда не твори ничто же. Не смысля зачиная вещь соборне по всему обни- щаетъ. Самъ себе не могущу разсудити како можеть инех разсудити. Или самь не учень како можеть инех научити. Не другу дружбы не твори. От знаемых избирай друговь. А друговь избирай со- ветниковь. Да будуть ти друзи мнози советницы же твой единь от тысящи. Аще убо десять аще сто леть и аще вяще живемь. И аще бога тество приобрящем аще величество. Аще славо. Аще мудрость. Аще высоту и глубину. И широту поднебес­ ную приобрящемь смерьти же никако избегнемь по божественному Давиду. Кто есть человекь иже поживеть и не узрит смерти.