Сибирские огни, 1989, № 5

этого наш издатель — чистое сокровище! 20 Писаревых не заменяют одного Королен­ ко...»' «Всероссийский адвокат» В. Г. Короленко видел свою гражданскую миссию в защите прав обездоленных, угнетенных. И линию свою проводил твердо, уверенный в право­ те дела. Такая позиция, естественно, вызы­ вала резкий отпор со стороны правящих кругов. В бурный век революционных преобразо­ ваний В. Г. Короленко искал «мирные пу­ ти» защиты жертв царского произвола — в этом состояла драматичность его граждан­ ской позиции. Одной из форм борьбы он избрал участие в судебных процессах, прежде всего, поли­ тических. Это и знаменитый Мултанский процесс, на котором защитником обвинен­ ных в человеческих жертвоприношениях удмуртов выступал Короленко и, позже, процесс Бейлиса. Мултанское дело в 1892—1896 гг. по времени близко к тому периоду, который нас интересует. Перед В. Г. Короленко стояла сложная задача: в неравном поединке противоборст­ вовать шовинистическому курсу официаль­ ных политиков, направленному на разжига­ ние национальной вражды и розни, на ист­ ребление малых народов, унижение их че­ ловеческого достоинства. Для В. Г. Короленко сложность задачи в этой борьбе усугублялась и тем, что «обви­ нители» целого народа находили опору в изысканиях миссионерской науки, в трудах, претендовавших на объективность научной истины, престижность гражданской пози­ ции. В. Г. Короленко столкнулся с автором эт­ нографических исследований, считавшим себя «истинным» защитником интересов на­ рода. Таким образом, противостояли две точки зрения, две позиции. История рассу­ дила оппонентов. В той сложной обстанов­ ке В. Г. Короленко занял единственно спра­ ведливую позицию, оградив народ от же­ стокой расправы. Одним из противников Короленко был на этом процессе священник Н. Н. Блинов, много лет занимавшийся эт­ нографией удмуртов, историей их обычаев и мифологией, автор трудов по школьным вопросам, по миссионерским книгам которо­ го обучали русскому языку арабских детей в Палестине, даже пострадавший за «небла­ гонамеренную агитацию». Короленко, поддерживаемый А. Ф. Кони, доказывал невинность вотяков, тем самым превращая этот процесс в обвинение прави­ тельства. Н. Н. Блинов пытался обосновать свою позицию в письме к оппоненту так; «Вы готовы свалить на мою голову то, что может последовать во вред вотякам, что я взываю темные силы, науськиваю ретроградские издания и проч. Бог мой! Беспощаднее того, что значится в книге, что же еще нужно: я не покривил душой ни перед кем; одинаково беспристрастно я от­ зывался об ошибках этнографов и непуте­ вых переводах миссионеров, не побоялся го­ ворить и то, что думаю о человеческих жертвоприношениях. Если б я нуждался только в приветливых отзывах, я расклани­ вался бы на все стороны, но этого я не мог сделать по долгу гражданина родной стра­ ны... Вы много раз упоминаете о 60-х годах, по поводу моего упрека об утрате идеалов того времени, и, видимо, не хотите призна­ вать значение их. Шестидесятые годы внес­ ли в жизнь; критику авторитетов, свободу исследования и уважения к личности. В на­ стоящем деле Вы отстаиваете фикцию, а я бьюсь за интересы народа, за жизнь цело­ го племени, которое вымирает от неприспо­ собленности к условиям современной жиз­ ни, от грязи и болезней... Вы уперлись в Мултанское дело: из-за него не видите выс­ ших интересов народности... Я занимаюсь этнографией и статистикой 37 лет, и в селе оказался подготовленным к делу. Поэтому-то я и мог разобраться в эт­ нографической печатной путанице... Мы не можем прийти к соглашению относительно способов служения народу, поэтому и пе­ реписку продолжать не придется. Упомяну только, что я не допускаю мысли, что Вы безнадежно утратили способность по спра­ ведливости относиться к честному труду других лиц, и когда-нибудь Вам будет стыдно за то, что Вы и Зырянов так писали обо мне»'. В другом письме, как сообщает Е. Д. Петряев, священник Блинов говорит более конкретно о своей позиции: «Вопрос о жертвах, для меня второстепенный, обхо­ дить молчанием не было основания. Все внимание я обращал... на выяснение необ­ ходимости для русского общества прийти на помощь во тьме обретающимся людям, благо средства-то известны (школа и по­ добное)... Чего нам делить?» Переписка прервалась на добрый деся­ ток лет и возобновилась в 1913 году. Бли­ нов сообщил о том, что в болоте около се­ ла Мултан нашли голову человека, якобы принесенного удмуртами в жертву, о кото­ ром шла речь при разбирательстве Мултан- ского дела. Короленко заинтересовался под­ робностями, намереваясь написать о них в газетах. «Можно ли при этом ссылаться на Вас?» — спрашивал он Блинова и советовал прислать ответ заказным письмом, так как простые письма терялись «вследствие за­ хвата их благонамеренными людьми». Из пяти сохранившихся писем Короленко к Блинову напечатано лишь два (от 18 ян­ варя 1896 г. и от 12 ноября 1897 г.). Девять писем Блинова к Короленко вообще не пуб­ ликовались. Между тем эта переписка весь­ ма важна для характеристики подлинных взглядов Блинова. В 90-е годы «имя Короленко служило об­ щим лозунгом для всех прогрессивно мыс­ лящих людей без различия партий»^,— как писал о нем его биограф, академик Ф. Д. Батюшков. В 1907 году Ленин снова упомя­ нул его имя в «проекте речи по аграрному вопросу», назвав его «прогрессивным писа­ телем». Это период черносотенской травли Ко­ роленко за «подстрекательство к убийству». С 1906 года он начал писать об истязании украинских крестьян в Сорочипцах действи­ тельным статским советником Филоновым. Его выступления привели к тому, что, в ре­ зультате появления в газете «Полтавщина» ' Известия АН СССР, серия литературы и язы ­ ка, т. 43, М., «Н аука», 1984, № 2. с. 173. > Петряев Е. Д. Люди, рукописи, книги. Ки­ ров, Г970, с. 111—112. 2 Батюшков Ф. Д. В. Г. Короленко как человек и писатель. Париж. «Зад руга», 1922, с. 94.