Сибирские огни, 1989, № 5

менял за банку камбалы. И каково было наше удивление, когда он поднялся на сце­ ну и, разбирая ветви, одарил артистов си­ ренью. При этом каждой из балерин поце­ ловал ручку. А через несколько минут одна из них подбежала к Валентину и торопливо записала в крошечном блокноте адрес га­ лантного офицера-артиллериста. Та дощатая сцена, сделанная наспех сол­ датами, пригодилась нам и в дальнейшем: проводили батарейные концерты, пока укомплектовывались и ждали отправки на фронт. Именно здесь Подневич прекрасно читал стихи Владимира Маяковского, чем снова нас удивил. Дни формирования прервались ночной тревогой. Срочно погрузились в вагоны, пушки и гаубицы укрепили и замаскировали ветвями на платформах. Мы едем на фронт через Москву, но не знаем куда. Во время часовой остановки на Окруж­ ной дороге вблизи парка культуры имени М. Горького Валентин Подневич и москвич Владимир Молотков ушли «в самоволку», за что получили от командира по выговору. Валентин успел впервые побывать на Крас­ ной площади, прокатиться единственный раз в метро, а Владимир навестил отца — последняя в его жизни встреча. — А я думал, что ты махнул к знакомой балеринке, — шутил Николай Соколов. — Адресок-то записал? — То-то и беда... — улыбался Валентин, — не дала своего адреса. Да и зачем? Я по- прежнему люблю Таню. А Таня вскоре прислала большое письмо, залитое слезами. Обманул ее тыловой же­ них. И, как помнит Николай Соколов, ны­ не генерал в отставке, читавший письмо, когда Валентина уже не было в живых, Татьяна просила, если возможно, простить ее. Степной фронт, в который мы прибыли, недолго находился в резерве. Летом 1943 года началась великая битва под Курском. На Волховском фронте, когда в артилле­ рийской батарее были почти одни офицеры, да еще значительно старше своего команди­ ра, они называли Подневича между собой «наш Валька». А на подходе к Днепру, оце­ нив по достоинству его деловые качества, храбрость и душевность, солдаты и офице­ ры переименовали «Вальку» аж в «Батю». «Батя приказал...» «Батя вызывает холку мылить»... И чем лучше солдаты узнавали своего командира, тем сильнее и искреннее они уважали его, ценили, гордились им и понимали с полуслова. Да и он не только хорошо стрелял, но вскоре научился по ли­ цам угадывать настроение солдат. — Что хмуришься? — спросил он как-то у молоденького солдата Павлика, который был осужден за сбор колхозных колосков. — Письмо нехорошее получил, — ответил солдат. — Тяжело на душе. — Давай почитаем вместе, — предложил командир. Писала солдату сестра: все, что зарабо­ тали в колхозе, отдали на строительство танков. В доме — ни крошки хлеба. Млад­ шая сестренка наелась какой-то травы и умерла... — Вот что, Павлик,— сказал Подневич, — мне предоставлено право давать премии за хорошую службу. Ты стал лучшим навод­ чиком орудия. Получай пятьсот рублей. Деньги не велики, но все же... Бери. Солдат догадался, что офицер дает свои деньги, и не взял. Вал.ентин в тот же день побывал у начальника финансовой службы полка и попросил его переслать свое денеж­ ное содержание за август матери солдата на Тамбовщину. Благородный поступок офицера не понра­ вился уполномоченному особого отдела — «смерш». — Ты знаешь, что солдат имеет суди­ мость? — спросил полковой НКВД. — С огнем играешь... — Он не шпион и не внутренний враг,— ответил Подневич. — А Родину защищает не хуже нас с тобой. Будь ты человеком... Этим разговор не закончился. Вечером Валентина вызвал замполит полка. .— Знаю о твоей щедрости. Дело, конечно, твое. Но зачем же ты подменяешь полит- беседу рассказами о себе? — Солдаты хотят знать своего команди­ ра. Так было заведено еще в старой русской армии, — ответил запальчиво Валентин. — К тому же, я не отменил политбеседу, она состоялась. Капитан Алехин рассказывал о гениальных предвидениях вождя всех наро­ дов товарища Сталина. А я — по просьбе солдат — о том, что родился в селе Суд- женке Кемеровской области, десятилетку закончил в Новосибирске в школе № 50, военное училище — в Томске и о том, что любил художественную самодеятельность... Вот и все. — Так вот, — прервал его политработник, — самодеятельность больше не проявляй. Твоя задача одна: бить фашистов беспо­ щадно. Ясно? — Так точно,—. ответил Валентин, так и не поняв, в чем же его вина. Да и трудно было понять бытовавшую всеобщую подозрительность, перекрестные тайные слежки друг за другом и доносы не только о делах, но и о мыслях товарищей. Все это не способствовало укреплению братской дружбы в офицерском коллекти­ ве — порождало подлость. Докажи, что твой друг если не шпион, то способен быть изменником Родины, и ты никогда не бу­ дешь на подозрении у «смерша». Справедли­ вости ради отметим, что наш капитан «смерш» никого не арестовал в полку. Валентин не умел прятать радость. Если уголки губ приподняты, а на щеках игра­ ют ямочки, значит, будет хорошее сообще­ ние. В час затишья после боев старший лей­ тенант Подневич подал звонкую команду «строиться!» В строю и молодые солдаты, как Павлик, и солдаты-отцы, разменявшие пятый деся­ ток лет. Подневич, пожалуй, был единствен­ ным командиром батареи в полку, обращав­ шийся к солдатам «отцовского» возраста по имени и отчеству. — Дорогие советские богатыри! Сообщаю вам только что полученную новость: сегод­ ня, 5 августа, наши войска освободили Белгород... На очереди — Харьков! Ура, то­ варищи!