Сибирские огни, 1989, № 5

Из автобиографии. В 1919 г. в декабре был командирован в отдел народного образования в качестве заведующего охраной памятников искусств и старины, но, находя это несвоевременным, просил губком командировать меня на пар­ тийную работу и был инструктором при губкоме. В 1920 году губкомом командиро­ ван в качестве преподавателя политграмоты в военную школу, одновременно был секре­ тарем 111-го райкома в Земском городке и инструктором РКСМ, после чего был ко­ мандирован на 2-е военные курсы в качест­ ве военкома, потом вновь был командиро­ ван в 25-ю пехотную школу, где исполнял обязанности помвоенкома и преподавателя политграмоты. Был два раза членом комиссий по чистке рядов нашей партии: первый раз в 1921 го­ ду и второй раз — в 1929-м. В 1929-м, бу­ дучи окончательно больным, провел чистку рядов ВКП(б) в Мало-Песчанском районе, а также в ячейке ТГУ и ячейке на ипподро­ ме. А сам в 1921 году чистку проходил в присутствии члена ЦКК тов. Ем. Ярослав­ ского, а второй раз — Широкова и Шотма- на. №№ партбилета — в 1920 г.: 438477 в 1923 г.: 232224 в 1927 г.: 0526087. 9 января 1920 г. Удостоверение. ^ Предъявитель сего тов. Дмитрий Инно­ кентьевич Ильин действительно является заведующим секцией охраны памятников искусств при комиссариате народного про­ свещения. Ему поручается регистрация па­ мятников искусства, помещенных в музеи, картинные галереи и библиотеки, а также регистрация художественных ценностей ар­ хитектуры и искусства и выдача охранных грамот. Томский губернский комиссар просвеще- ния Константин М о л о т о в . 6 июня 1920 г. Мандат. Предъявитель сего т. Ильин есть действи­ тельно контролер штаба облавы, коему предоставляется право в районе, оцеплен­ ном войсками, производить проверку доку­ ментов у всех граждан, проживающих в данном районе, и подозрительных лиц за­ держивать. Действительно на 6 число июня месяца с. г. Начальник штаба Власов. Небольшой комментарий. Какое отношение имел Ильин к созданию Народной академии художеств? Самое пря­ мое. Он был одним из тех, кто породил эту идею и воплотил ее в жизнь, став секрета­ рем Академии. Разумеется, томичи в восем­ надцатом году организовывали не собрание «бессмертных», но высшее учебное заведе­ ние художественного профиля. Если учесть, что преподавателями здесь были назначены лучшие художники Томска, то можно и нужно говорить об определенных настрое­ ниях творческой интеллигенции по отноше­ нию к революции. -О томском большевистском подполье в го­ ды колчаковщины рассказывает книга вос­ поминаний «В огне революционных битв», которую Томское издательство выпустило в 1964 году. В книжке Ильин упоминается несколько раз, мельком и не без путаницы, так как мемуары составлялись участниками событий по памяти, спустя несколько деся­ тилетий. Ну, а штаб облавы — это разовое учреж­ дение, созданное в Томске летом 1920 года, когда возникла реальная опасность нового белого мятежа. ДЕЛА МУЗЕЙНЫЕ У Томского политехнического института гораздо больше оснований носить имя С. М. Кирова, чем, скажем, у бывшего Мариинско­ го театра. Не говоря уже о многих городах, поселках, совхозах, островах и тем более улицах, по которым никогда не ступала но­ га героя. В Томском политехническом — он тогда назывался технологическим — Сергей Миронович пусть недолго, но учился, преж­ де чем окончательно уйти в революцию. Немало людей, судьбы которых так или иначе связаны с институтом, сегодня про­ ходит по категориям выдающихся, замеча­ тельных, знаменитых, а то и великих. Но даже и среди них Киров — фигура первой величины. Совершенно логично поэтому, что ТПИ гордится его именем. Понятие «гор­ дость» в данном случае звучит несколько риторически, однако ж мемориальный му­ зей революционера в вузе существует. Туда-то я и направился, восстанавливая странную стежку-дорожку, которая привела ко мне бумаги Ильина. Начало пути было известно, конечный отрезок тоже, а вот се­ редину освещали разве что унылые подвес­ ки вопросительных знаков. Почему-то мне представлялось очень важным найти ответы и увидеть ту таинственную середину. И я все узнал. Вот как это было. Музей Кирова в институте организовали в 1966 году энтузиасты. Прежде чем от­ крыть экспозицию, они долго и дотошно со­ бирали документальный материал. Надо знать: как бы ни были богаты выставочные витрины, настоящего музея не существует, если нет архивных фондов. Эти фонды ви­ дят очень немногие из посетителей, боль­ шинство даже не догадывается об их суще­ ствовании, а между тем они — основа всей работы; без них музейное собрание утрачи­ вает научный характер, теряет свою цен­ ность, превращаясь в более или менее орга­ низованную свалку старых вещей. Люди, создававшие этот маленький мемориал, хоро­ шо понимали смысл и значение документов; они планомерно обходили семьи старых большевиков, по крохам собирая свидетель­ ства революционного прошлого. В середине шестидесятых такая работа была еще и благодарной, и плодотворной. Важно отме­ тить: занимались делом преимущественно преподаватели кафедры истории КПСС, на­ род не только знающий, но и дисциплини­ рованный, так что подход был и профессио­ нальным, и широкозахватным. Ксения Мироновна Ильина передала исто­ рикам основную часть архива покойного мужа. Она была малограмотна, с трудом и плохо могла написать несколько строчек,— но цену бумагам знала: хотя бы потому, что видела, какое значение придавал им ее муж. Она берегла архив, не допуская его распыления. Не сомневаюсь, что, отдавая документы в музей, она поступала не толь