Сибирские огни, 1989, № 4

— Вас бы на мороз! Изверги! — отойдя подальше от вахты, возму­ щаются «экспроприированные». Рабочая зона соединена с жилой коридором из двух высоких забо­ ров. В одном месте, ближе к рабочей зоне, коридор пересекает желез­ ная дорога, на которой обычно, когда ведут осужденных, стоят родствен­ ники, приехавшие на свидание. Они кричат, машут руками, пытаются пе­ редать продукты. Если конвой не строгий, то это им удается. Чаще же родственникам приходится уезжать обратно, так и не поговорив и не увидев тех, к кому приезжали. Вот и сейчас родственники уже дежурят. У осужденных ушки на макушке, каждый смотрит: не к нему ли прие­ хали? И так ежедневно — ожидания, встречи, надежды. Кому повезло — тащит на работу, прикрыв бушлатом, что-нибудь из продуктов. По­ том празднует всю смену. Какая уж тут работа, если есть чем заплатить бригадиру. А какой бригадир откажется от куска колбасы, краюхи бе­ лого хлеба? В рабочей зоне у каждой бригады есть своя будка-бытовка, где можно обогреться, посушить рукавицы, поспать до съема, если работа закончена раньше. У бригады погрузки будка самая вместительная и са­ мая теплая. Вдоль стенок — нары, посредине — печка. И не какая-ни­ будь там буржуйка, а настоящая, кирпичная. На ней можно и жарить и парить. Ключи от будки находятся у бригадира, и он их никому не до­ веряет. Ключи — это символ власти. Едва колонна входит в рабочую зону, от нее начинают отделяться бригады одна за другой в разные стороны — каждая на свое рабочее мес­ то. А вот и участок работы бригады погрузки. Бригадир первым подхо­ дит к будке, отбивает ногой от наледи дверь, достает из кармана ключи и открывает дверь. Можно входить. В будке холодней, чем на улице. По углам — иней, и пол, прогибаясь, звенит под ногами. Бригадир проходит на свое любимое место, к столу, садится на скамейку и, достав свой пот­ репанный блокнот, начинает давать задание. А в это время культорг бригады Васька-Лом растапливает печку. Мужики начинают варить чифир. Будка наполняется теплом, табачным дымом, матерками. Одни недовольны заданием — спорят с бригадиром, требуют, чтобы тот дал им работу полегче, другие — спорят с недовольными, покушающимися на их место, угрожают тем. Вагонов нет и каждому охота сегодня по­ сачковать. Чифирнув и получив задание, Тавка с Бурым идут разжигать кос­ тер. Другие, выстроившись цепочкой, перекатывают друг другу бухты проволоки и складывают их у костра. Костер мало-помалу набирает силу и начинает пожирать дрова. Снег становится черным от копоти, и вокруг костра образуются лужи. Тавка с Бурым укладывают бухты в костер, подбрасывают еще дровишек. И на этом их работа пока закон­ чена. Часа через полтора они вытащат отожженные бухты, а на их мес­ то закатят другие. Стряхивая с валенок снег, они снова заходят в буд­ ку. В будке бригадир Прудников и какой-то седой старик шепотом о чем-то разговаривают. Тавка с Бурым ложатся на нары и слышат: — Тридцать пончиков. Больше не могу,— говорит старик, огляды­ ваясь на Тавку с Бурым.—Муки у меня мало да и самому хочется по­ жрать. — Ладно,— соглашается Прудников,— по рукам. И старик уходит. А через некоторое время возвращается. В одной руке у него тазик, в другой — мешок. Старик берет ведро с водой, отли­ вает половину. В оставшуюся воду он высыпает муку из мешка и чер­ паком начинает размешивать. Тавка с Бурым догадываются: старик арендовал у их бригадира будку за тридцать пончиков. В одно мгновение будка превращается в кухню. Вкусные запахи, идущие от печки, волну­ ют Тавку с Бурым, и они глотают слюну. Пончики пухлые, румяные по­ пискивают в тазике с жиром и вызывают аппетит. Старик складывает готовые пончики в миску, а на их место кладет другие кусочки теста. Бригадир то и дело выходит на улицу, смотрит: нет ли поблизости конт­ ролеров. А то накроют с поличным и пончиков не захочешь.