Сибирские огни, 1989, № 4

ся. Интеллигентный такой попался. Вот так-то, Тавка, а ты говоришь, что я дурак. Тавка не слышал Карзубого. Он спал. По коридору все так же хо­ дил конвоир и время от времени заглядывал в их купе. Через несколько минут заснул и Карзубый, положив под голову свой мешок. . А где-то совсем рядом, в соседнем вагоне, едут совершенно иные пассажиры. Едут в командировку, едут в отпуск, едут на работу. Они даже не подозревают о том, что с ними в одном поезде — осужденные, А если бы и подозревали — какое им дело до них. Хотя — смотря кому. Разве лейтенанту Маманину нет никакого дела до них? Есть. Да еще какое! Сидя на нижней полке в окружении молодых парней-геологов, лейтенант, едва касаясь кончиками пальцев гитарных струн, поет: Нет-нет да и вспомнятся годы. Прошедшие, будто во мгле. Средь мрачной и дикой природы На богом забытой земле. Где ветры, колючи и яры. Ломились ночами в окно, Грустили в бараках гитары О том, что забыто давно. , Голос у него чистый, проникновенный. А песня — задумчивая, тре­ вожная. И парни загрустили. — Это что, из уголовного фольклора? — спрашивает один из них у лейтенанта. — Оттуда,— кивает головой Маманин. Лейтенант только что закончил школу МВД и по направлению едет работать в одно из исправительно-трудовых учреждений. Он молод. Но в послужном списке лейтенанта уже и участие в поимке опасного прес­ тупника, и работа участковым. Он среднего роста, подтянут. Плечи кру­ тые, мощные. В его фигуре решительность и сила. Сразу видно — спорт­ смен. Глаза —добрые. — Ну что, мужики, пора спать,— наконец, прекращает он пение и передает гитару одному из геологов. Утром поезд прибыл на станцию назначения. Осужденных вывели на платформу, построили по пятеркам. А погода — только на печке ле­ жать: мороз до костей пробирает. — Что, воры,— улыбается капитан,— замерзли? Ничего, на работе согреетесь! А не будете работать — труба! Сзади тайга, впереди тайга. И Тавке почему-то страшно становится. «Да, это не общий режим»,— чувствует он разницу. Собаки рвутся с поводков, лают, будто показывают себя: вот, дес­ кать, какие мы злые, вы еще таких не видали. И вдруг глаза Тавки встретились с глазами лейтенанта Маманина. Он тоже вышел на этой станции и подошел к колонне осужденных, чтобы справиться у капитана о нужном ему учреждении. Тавке показалось, что он где-то уже видел этого лейтенанта. Но где? И лейтенант Маманин не просто так остано­ вил свой взгляд на Тавке. «Неужели знакомый,— подумал он.— Но кто?» — Бурый! Бурый! — слышится голос Карзубого.— Где ты? — Я здесь! — отзывается Бурый. Что тебе? — Не вздумай на другую зону слинять, долг за тобой! —• Шагом марш! — раздается команда. И колонна в сопровожде­ нии конвойных медленным шагом трогается с места. Все — приехали. Дальше ехать некуда. ГЛАВА 4 И вот она — колония. Вновь прибывшие принюхиваются, прислуши­ ваются, а точнее, вникают в новую жизнь. Правда, для многих она дав