Сибирские огни, 1989, № 4

Через пятнадцать минут он вернулся с топором. Дверь мигом была взломана, и они выволокли полуживого Лешку из машины. Минуты че­ рез две он очнулся. — Ну как? — спросили его. — Голова болит,— поморщился он.—- Наверное, сотрясение. Прислонившись плечом к сосне, он тер виски и исподлобья погля­ дывал на машину, толком еще не осознавая всего того, что с ними при­ ключилось и что будет потом. Мимо прошмыгнули в сторону дач «Жи­ гули». Водитель на мгновение бросил на них взгляд и, кажется, даже что-то сказал сидящей с ним рядом женщине. — Труба! — махнул рукой Тавка.— Это наш сосед. Что будем я&- лать? — Семь бед — один ответ! — не задумываясь, выпалил осмелевший вдруг Игорь.— Ломай багажник и бери вещи. Их все равно тут раста­ щат. В багажнике стояли чемоданы, битком наполненные вещами. — Новье! — оценил Тавка. На дне одного чемодана лежали порно­ графические журналы, открытки. — Фу! Гадость какая! — поморщился Тавка, бросив одну из откры­ ток в лужу. — Ну зачем ты! — кинулся за ней оживший Лешка.— Бабы что надо! В техникуме за милую душу по трешке пойдут. — Ну все — ша! — закрыл выставку Тавка.— Тащим тряпки в лес, а там видно будет. На следующий день Тавка вещи загнал. Выручка оказалась при­ личной. Друзья от доли отказались. Они, чуть не плача, умоляли Тавку не выдавать их. Всем было ясно, что первым арестуют его. Они даже посылки обещали высылать ему в тюрьму. — Посылки! — орал на них Тавка.— А свободу, случаем, вы мне не вышлете! Или бабу в посылке! Совесть у тварей взыграла! Как же учиться им надо! Ладно, идите! Грызите гранит науки! Хотя вам другое положено грызть! На этом они и расстались. Сидя в милицейской машине, Тавка в какой уже раз перебирал в памяти те события и на душе у него штормило. «Во влип! — ругал он себя.— И надо мне было пойти на поводу у этих сосунков! Хотел их заарканить, а получилось наоборот. Скажи кому — смеяться будут.» — Ослабь-ка наручники,— протянул он руки к сотруднику. Ви­ дишь, отекли. — Потерпишь, не маленький.— отвернулся тот. — Куда меня? — поинтересовался Тавка. — В изолятор,— ответили ему.— Чтоб иностранцы довольны были. — Родным-то хоть сообщите, куда увезли, — попросил он. — Сообщим, не потеряешься,— пообещали ему. Машина въехала во двор изолятора, как в потусторонний мир. Трол­ лейбусы, люди, здания остались далеко-далеко. Вокруг кирпичные сте­ ны трехметровой высоты, колючая проволока. Сейчас снимут с Тавки приметы, сыграет он на «пианино», оставив отпечатки пальцев,— и в ка­ меру. Опустив плечи, Тавка входит в помещение изолятора, и двери за ним закрываются. Когда же они откроются для него? — Давай сюда! — зовет Тавку старшина.— Садись! Тавка садится. Оглядывает комнату. Дзержинский смотрит на него со стены и хмурится. — Татуировки есть? — спрашивает старшина. — Нет! — показывает руки Тавка.— Раздеться? — Не надо! — верит старшина.— Глаза какие? — Серые! — отвечает Тавка. — Волосы русые,— пишет старшина.— Рост средний. Кличка Тав­ ка? — Это не кличка. Роберт — Боб. Октавиан — Тавка,— объясняет он старшине.