Сибирские огни, 1989, № 4

АЛЯ. Почему? Тебя любят. Вон сколько писем! ( С м о т р и т з а в о р о т а . ) Ты писал о героях гражданской... знаешь, как жить. Научи. РАЖИН. Ты все-таки издеваешься? Или всерьез?! Это слабая книж­ ка... как двухсотая серия о басмачах на «Узбекфильме»... Лучший спо­ соб убежать от современности! АЛЯ. Я домой, папа. Мама беспокоится. РАЖИН. Погоди! Я отвезу тебя! АЛЯ. Нет! Нет! Я пешком! Что я, три километра не пройду?! (У х о- д и т.) РАЖИН. Куда? А если медведь?.. Но мне-то как быть, дочка?.. Картина 8. Кабинет В о р о ж е й к и н а . Поздний вечер. З а столом на старой высокой пишущей машинке двумя пальцами печатает В о р о ж е й- к и н. Казенные стулья. На стене портрет В, И. Ленина. Висит сноп пшеницы, тикают часы с кукушкой. Телефон на стене, на подставке, как ласточкино гнездо. Горит одна голая лампочка под потолком. И наш старый знакомый — цветной телеви зор— в углу на табуретке. Входит мрачный Р а ж и н . ВОРОЖЕЙКИН (с м е е т с я, п о д м и г и в а е т ) . Вот, заканчиваю! РАЖИН. Нет. ( Д а ж е не г л я д я , в ы н и м а е т л и с т и з м а ­ ши н к и . В с т а в л я е т ч и с т ы й . ) Золотые рыбки, медные трубы. Мы сделаем не так. Ты сейчас упадешь со стула. Сядь!.. Ты... напишешь ему через газету, знаешь, что? ВОРОЖЕЙКИН. Что? РАЖИН. Открытое письмо! Иск! ВОРОЖЕЙКИН. Иск?! РАЖИН. Приглашение в суд... понял?! За все, что потерял по его ми­ лости за один хотя бы прошлый год. От имени крестьянства... Ну, давай я сам! ( С а д и т с я , п е ч а т а е т . ) ВОРОЖЕЙКИН ( ч и т а е т и з - з а с п и н ы ) . Ух ты!.. Как страш­ но! Может, не надо так?! РАЖИН. Как? Это же правда? Ты говорил? ВОРОЖЕЙКИН. Как же не правда? Пять тысяч за быков... Там и десять наберется!.. Пятьдесят тысяч за погубленную рожь?.. Это ты вер­ но вспомнил. А это?! Тридцать тысяч за озеро?! Так его в позапрошлом году спустили... да, но последствия теперь. Ни птицы, ни рыбы! Воду на­ бирать только два-три года... халтурные комбайны они мне навязали... РАЖИН. Округляем! Сто тысяч в казну колхоза. С товариша Бунь­ кова. ВОРОЖЕЙКИН. Ну, Гришка, землю будешь жрать! Дристать при туманных звездах! Мне этак повернуть и в голову не могло прийти! ( Ж м е т р у к у Р а ж и ну.) Писатель есть писатель! Стук в дверь — входит Д идоха с тяж елой сумкой. ДИДОХА ( по е т ) . Привет тебе, приют священный! Привет тебе, приют невинный!.. Поборемся, христиане?! ( Д о с т а е т с у м к у , о б н и м а е т В о р о ­ ж е й к и н а . ) ВОРОЖЕЙКИН. Да не шекочись, дед! ДИДОХА. Мы стучимся, а они вон где! У Григория Иваныча деду седня стукнуло б сто... трех годков не дотянул! РАЖИН. Не вовремя, ВОРОЖЕЙКИН. Да ладно уж! ( В о р о в а т о в ы т я н у в л и с т из м а ш и н к и , с у е т з а п о р т р е т Л е н и н а . ) Дело такое! А что, дома никого? Жена, наверно, корову лечит... плоты навыкидывало,