Сибирские огни, 1989, № 4

ЦАРЕГОРОДЦЕВ. Да понимаете... ( К л а д е т к н и г и на к р ы л ь ц о . ) Я не задержу. Простите, что в тот раз явился, не прочитав­ ши... Мне, кстати, учителя наши советовали. Говорят, вы для наших мест все равно что Астафьев... Белов... РАЖИН. Д а ну что вы! ЦАРЕГОРОДЦЕВ. Я прочитал, хотя ни минуты времени. И жена не совсем здорова. И масса других книг на очереди: Тимирязева порази­ тельное издание, у нас не печаталось, переписка Иоанна Грозного с кня­ зем Курбским, Анны Григорьевны с Федором Михайловичем... Я имею в виду... РАЖИН. Да, конечно! Я понял! ЦАРЕГОРОДЦЕВ. Ваши книги, как выяснилось, в нашей области в каждой грамотной семье... особенно «Корни»... РАЖИН. Да это так книготорг работает! Белова из Москвы, напри, мер, максимум сто штук на каждую область России, а мои — все тут! А вот мое московское издание тоже почти не дошло... ЦАРЕГОРОДЦЕВ. Короче, я прочитал. Скажу вам откровенно Александр Николаевич, я огорчен. Я приехал вернуть вам эти книги Скудно по мысли, торопливо. Я даже подумал — в ваших поверхност ных статьях больше страсти. Из вас мог бы выйти хороший журналист Я там почеркал... это потеря времени, такое чтение... столько банальщн ны! Не хочу сказать, что книги других наших местных писателей лучше — они вообше вне литературы. Но я сейчас не об этом. Можно?! (С а- д и т с я н а к р ы л ь ц о , з а к у р и в а е т . ) Ноги устали. Я сам за рулем. В счет отпуска. А грязь страшная. ( Г л я н у в на ч а с ы. ) Я вот о чем... Понимаю, вы человек умный. Но скажите мне, как на духу... вы что, искренне поверили в эти быстрые перемены? Что называется, купи­ лись? Или все точно рассчитали? РАЖИН. Почему вы так?! ЦАРЕГОРОДЦЕВ. Я моложе вас, и хорошо помню — вы были лау­ реатом местного комсомола! Все эти годы прекрасно сушествовали! Д е­ сять лет назад в областной газете — фотоснимок: Василий Тихонович на вашем писательском собрании, и вы сзади. Вы что, сообразили, что он горит? Или долго копилось раздражение перед его авантюрами, и время помогло? Но если так, почему не идете дальше? Ну, Ворожейкин пишет — я рад, пусть! Но это не то! У вас имя! Пусть мифическое, но имя! По­ чему не идете дальше? РАЖИН. А куда дальше?! Я, кажется, всю область... всю нашу по­ казуху... ЦАРЕГОРОДЦЕВ. Да не туда! В пространства духа, сказал бы я, по не будет это выспренно?.. Понимаете, у меня был приятель, домогался одной девушки, укусил ей палец и — всем потом показывал, когда она на танцы пришла с марлей... «моя работа!» А что, мол, там еще!.. Попал под трамвай. И правильно. Не уподобляемся ли мы иной раз этому про­ хвосту в своем трусливом высовывании и отступании в кусты? Ему даже не любовь была важна этой потрясающей красавицы, а разговоры о нем, что вот — одолел! Я четко выражаюсь? В книге рассказов у вас герой говорит: хорошо бы отдать все нерентабельные колхозы заводам, все равно ездим на уборку. Здравая мысль! Правда, вы ее окутали в стекло­ вату описаний природы на сто страниц... Понимаю, из трусости, «конспи­ рации». Но все-таки! Я согласен! Зачем мы цепляемся за догмы?! Колхо­ зы, может быть, уже отслужили свою службу? Во всяком случае, есть над чем подумать, глядя на этот развал. Мой сын у меня просит надел— верите?! Мальчик. Говорит, дай мне землю, я один буду ее возделывать. Я бы дал, если бы не мой сын! Хотя почему я не имею права?.. Вы пони­ маете?! Перемены вот-вот... надо лишь помочь! В первой вашей книге Петряев едет через всю Сибирь, чтобы разобраться в обстоятельствах смерти своего друга... это ему принципиально важно! Несмотря на вели­ кие опасности! Так доведите до конца расследование нравственности ру­ ководства, задетого вами! Их сейчас не потому снимают, что бюрократы, а потому, что, к счастью, заворовались... Тот родному брату орден... этот 33 2 Сибирские огни № 4