Сибирские огни, 1989, № 4

— Мне порой тоже хочется обойти пеш­ ком всю нашу Русь. Я тоже люблю не пыш­ ную красоту юга, а прелесть нашей средней полосы... Я иногда тоскую по просторам Оренбуржья... По простым, таким мудрым людям. — Вот эта Русь и говорит в ваших про­ изведениях,— снова заговорил Михаил Михайлович,— в этом их сила, я уже не го­ ворю о ваших крупных произведениях «Виринея» и «Перегной», а взять хотя бы небольшой рассказ «Линюхина Степанида» — настояший русский язык, или «Из расска­ за Анны Максимовны» — вся Русь тут. Я люблю эти ваши рассказы. Пришвины были у нас до позднего вечера, Лидия Николаевна проводила их до стан­ ции. Когда вернулась, сказала о Михаиле Михайловиче: — Какой русский, настояший народный писатель. В суровые дни войны Пришвин подарил Лидии Николаевне свою книгу с трогатель­ ной надписью: «Дорогая Лидия Николаевна! Радость жизни своей питаю встречами с хорошими людьми и эти встречи понимаю как подлин­ ные чудеса. Таким радостным чудом была для меня встреча с Вами. Прошу Вас, при­ мите от меня готовность быть на долгие годы Вашим другом. Михаил Пришвин. 8.\/.1943 г.» Как-то, помнится, на звонок я открыла дверь, вошла высокая худая женшина, оде­ тая очень просто, если не сказать бедно, с изможденным лицом, глухим низким голо­ сом сказала: — Я к товариш Сейфуллиной. Я замялась, Лидия Николаевна не люби­ ла, чтобы ее прерывали, когда она писала. Женщина сразу: — У меня очень серьезное дело. В это время из комнаты вышла Лидия Николаевна с чашкой, чтобы налить себе чая. Увидела женщину и радостно: — Анна Андреевна, проходите, я очень вам рада! Пробыла Ахматова у Лидии Николаевны долго, вышла с застывшим, мертвым лицом. Лидия Николаевна была взволнована. Когда Анна Андреевна ушла, тетя Лида сказала: — У ее сына большие неприятности. Она ждала от меня помощи. Но чем я могу по­ мочь? Посоветовала обратиться к Фадееву. И сама буду ему звонить. Она звонила Александру Фадееву и Емельяну Ярославскому. Через несколько лет, когда я была с Ли­ дией Николаевной в клубе писателей, мы встретились с Анной Андреевной, она очень обрадовалась тете Лиде, сама она была уже иной — полной, одетой со вкусом, с орлиным взглядом красивых глаз, с особой горделивой осанкой. — Еше раз хочу сказать вам спасибо,— сказала Ахматова тете Лиде.— В те горь­ кие дни одна вы сердечно откликнулись на мою беду и помогли мне... ...Валериан Павлович зачастил на дачу. Теперь, когда бы я ни приехала в Передел, кино, он был там. Ирочка мне сказала: похоже, что они по. мирятся окончательно, тетя Лида очень приветливо его встречает. Вообще ж е, Ли­ дия Николаевна была какая-то притихшая, она тосковала и каждый приезд Правду­ хина встречала радостно. Но пришел тяж е, лый час. Валериан Павлович был арестоЛ ван (реабилитирован уж е после смерти, в ’ 1956 году). Настроение у Лидии Николаевны крайне тяжелое. Работать она не могла. Начались материальные затруднения, она продала свою мебель. По-прежнему жила доволь­ но замкнуто, в город приезжала редко, в основном была в Переделкине. По просьбе Лидии Николаевны я ушла из общежития и жила в ее мхатовской квартире. И вот в один из ее приездов в Москву зашел к нам Бахметьев. Я испугалась, что он чем-нибудь расстроит тетю Лиду, и ре­ шила: не оставлять их вдвоем, думаю —. нужно будет, вмешаюсь в их разговор. Владимир Матвеевич очень мягко, дели­ катно расспрашивал, как живет Лидия Ни­ колаевна, а потом более решительно стал говорить, что она должна работать, писать. Он затронул ее больной вопрос. Она не могла писать. Терзалась этим. Всякое иска­ жение действительности, приукрашивание ее в литературе возмущало Лидию Никола­ евну. Одно из издательств предложило ей зак. лючить договор на книгу о преуспевающем колхозе и колхозниках,— роман или повесть, — на ее усмотрение. Лидия Николаевна от­ казалась. Вот по этому поводу и пришел Бахметьев. Он случайно узнал об этом в издательстве и решил уговаривать взять этот заказ. Она отвечала искренне и спокойно: — Меня мучают вопросы, на которые я не нахожу ответа. Я не могу лгать в своих произведениях, я не могу писать о передовом колхозе, зная многие их труд, ности. Я не могу взять этот заказ. Уговоры Бахметьева не помогли. Заказ на книгу о преуспевающем колхозе был пе­ редан другому писателю. Он написал и был удостоен Сталинской премии. Бахметьев говорил Лидии Николаевне: — Вот написала бы о колхозе — и полу­ чила бы Сталинскую премию. Она ответила: — Зато в моем творчестве нет лживой книги. — Ах, Лида, Лида, когда ты научишься жить,— вздохнул Бахметьев. Лидия Николаевна молчала. — Вот пишешь мало, даж е Горький тебя за это ругал. И тут начались воспоминания о Горьком, я с интересом слушала их. — Помню,— говорил Владимир Матвее­ вич,— как я ликовал, когда Горький в своем письме сибирякам написал обо мне: «Све­ жи и сочны алтайские этюды Бахметьева, хороши. Сообщите подробности о Бахметь­ еве. Он тоже далеко пойдет, далеко». — А я помню,— сказала тетя Лида,— как мне понравился твой рассказ «Последние дни его превосходительства». Правдухину тоже нравился этот рассказ, а потом рас­ сказ «Железная трава». А помнишь, как мы с тобой и Марией Федоровной познако­ мились? Был опубликован твой роман «Преступление Мартына» в альманахе «Земля и фабрика», первый его прочел