Сибирские огни, 1989, № 4

Правдухин говорил долго, «по косточ­ кам» разбирая все, что прочел Шолохов, долго разбирал какую-то фразу, которая, мол, звучит фальшиво. Высказывания Валериана Павловича мне показались тогда досадными, длинными и несправедливыми. Мне так нравились и «Тихий Дон», и «Поднятая целина», что Шолохов как писатель казался мне безгреш­ ным. А Михаил Александрович слушал Правдухина очень внимательно. Литератур­ ный критик Марк Серебрянский спросил про Давыдова, останется он в деревне или уедет в Ленинград на свой завод. Шолохов нахмурился, помолчал, потом неохотно ответил: — Там будет видно. Все хвалили только что прочитанную гла­ ву, и литературный критик Федор Левин сказал с восхищением: — Настоящая и пока единственная прав­ дивая вещь о деревне в переломный мо­ мент... Шолохов поднял брови, посмотрел на Лидию Николаевну: — Мы не должны забывать «Перегной» Сейфуллиной, она первая нарисовала дерев­ ню в переломный момент, в момент револю­ ции... Я неоднократно перечитывал «Пере­ гной»... Это классика. Бахметьев перебил Шолохова: — То революция, а мы говорим о коллек­ тивизации, так сказать, о втором перелом­ ном моменте в жизни деревни, и вот тут мы должны вспомнить роман Кузьмы Яков­ левича Горбунова «Ледолом», действие которого как раз происходит в 1929— 1930 годах... Серебрянский напомнил: — Горький высоко оценил «Ледолом». Шолохов помолчал, потом нехотя сказал: — Я читал «Ледолом»... Бахметьев опять: — Большая заслуга Кузьмы Яковлевича в том, что он создал настоящий образ по­ ложительного героя, а много ли у нас в со­ ветской литературе живых, положительных героев? И тут начался шумный спор о положи­ тельном герое. Шолохов в этом споре не принимал участия. Он наклонился к Лидии Николаевне, и они о чем-то оживленно раз­ говаривали... ...Лидия Николаевна любила молодежь, и у нее на квартире всегда было много на­ чинающих литераторов, ищущих ее поддер­ жки. В своем рабочем блокноте она однажды записала: «Необходимо создавать себе сме­ ну, группировать вокруг себя молодость, и тогда литература наша будет мощной и сильной». И она всегда старалась оказать поддерж ­ ку молодым, если видела в их произведе­ ниях хоть искорку таланта. Работая в от­ деле прозы журнала «Молодая гвардия», Лидия Николаевна первой обратила внима­ ние на молодого студента Московского гор­ ного института А. Фадеева, принесшего в журнал свою первую повесть «Разлив». Сейфуллина увидела в ней главное — стрем­ ление автора реалистически нарисовать (пусть излишне словесно разукрашенные) картины революционного движения в Юж­ но-Уссурийском крае, ей понравилось, как он нарисовал, жизнь села, образы простых людей. Она поняла, что автор «Разлива» достоин самого внимательного к нему отно­ шения, что «Разлив» после редакторской правки имеет все основания быть напеча­ танным. Лидия Николаевна подробно разобрала с Фадеевым повесть, указала на ряд недо­ статков, советовала пересмотреть некоторые сцены. Она рекомендовала произведение к печатанию в 1923 году в альманахе «Моло­ догвардейцы». Прошло время, Александр Александрович работал над романом «Молодая гвардия». Как-то вечером он зашел к нам на дачу. — Лида (они были на ты.— Н. П .), я хо­ тел бы почитать тебе отрывок из романа. Как ты на это смотришь? — С удовольствием,— ответила Лидия Николаевна. — Я еще никому не читал, не знаю, как получается. Материал значительный, ты же читала, знаешь сама. Если тебе удобно, приходи ко мне на дачу завтра в часа три. Если хотят, пусть приходят твои племянни­ цы,— мне интересно, так ли я изображаю их сверстников. Александр Александрович читал вырази­ тельно, иногда останавливался и смотрел на нас, он волновался, когда перелистывал листы, они дрожали. Лицо у него было на­ пряженное. Впечатление было огромное. Когда он кончил читать, Лидия Николаевна сказала: — Пиши, Саша, дальше, написано у тебя прекрасно! — Ну а вы, молодежь, что скажете? — обратился он к нам. Нас этот отрывок сильно взволновал, и мы тут же это высказали. Фадеев повеселел. Прошло напряжение. Его лицо стало каким-то мальчишески ве­ селым. Когда в 1946 году в издательстве «Дет­ ская литература» вышел роман «Молодая гвардия», Фадеев пришел к нам. Лидия Ни­ колаевна обрадовалась ему, а он протянул ей книгу. Лидия Николаевна взяла ее, прочитала надпись: «Дорогой Лиде Сейфуллиной — первому учителю и человеку прекрасной ду­ ши с сердечным приветом от автора. А. Фа. деев. 22.x.46 г.» Он поцеловал Лидию Николаевну и про­ никновенно сказал; — Я все помню, Лида, помню, как ты ме­ ня поучала, разбирая мою слабую повесть «Разлив», помню, как ты меня подбадрива­ ла и говорила: «Пишите, обязательно пи­ шите!» Потом обернулся ко мне, сказал: — Берегите свою тетку, она редкий, за. мечательный человек. ...Лидию Николаевну и. Мариэтту Серге­ евну Шагинян связывала крепкая дружба. Выступая в 1946 году на конференции об­ ластных прозаиков, Сейфуллина говорила: «Хорошо, что существует товарищ Мариэт­ та Шагинян, я ее очень люблю». Как-то мои товарищи, студенты по ИФЛИ, были у Лидии Николаевны на квартире, и в это время зашла Мариэтта Сергеевна, пробыла недолго, а когда ушла, студенты сказали, что очень хотели бы встретиться с ней и побеседовать.