Сибирские огни, 1989, № 4

гах сколько угодно, а на базар не вывозят ничего ни колхозники, ни частники, а само государство тоже еще не в силах всем снабжать. Козу хоть продавай, тяжело на себе та­ скать ей корм, да на зиму и не натаскаешь. 19.УП.39 г. Видел во сне Женю. Я был глубоко рад, но потрясен. Я не верил в возможность этого. А он сидел со мной ря­ дом за моим письменным столом, совершен­ но спокойный. Я правой рукой обхватил его за талию — и почувствовал теплоту его тела. Я рыдал от радости... Но проснулся уже безо всякой боли. Встал и начал носить для поливки воду. Принес 12 ведер; сильно устал. Потом принялся за свое обычное хозяйство: варил, тер краску, прибирался, рыхлил землю у кустов и пр. 25.V I 1.39 г. Вот уже выкрашен и просох пол в Тамариной комнате; на первый раз прошелся и в других комнатах. Замазал гли­ ной щели и закрасил их краской. Вчера по­ лил удобрением помидоры, а сегодня с че­ тырех часов рыхлил землю, чтобы заделать удобрение. ЦИТИРУЮ КЛАССИКОВ Это лишь на первый взгляд может пока­ заться странным, что порою прошлое ста­ новится ареною сегодняшних столкновений. Если разобраться, так было всегда. Патриарх Никон и протопоп Аввакум, отстаивая каждый свою правду, равно об­ ращались к началу христианства вообще и православия в частности. Разумеется, к аж ­ дый из них находил в истории то, что хо­ тел. Славянофилы и западники делали, по сути, то же самое, коверкая в силу собст­ венных концепций старую Русь. Одни не­ померно приукрашивали ее патриархальные нравы, другие столь же неоправданно их чернили. В период развитого сталинизма одним из самых популярных и прогрессивных деятелей ьусского средневековья вдруг стал царь ^оанн IV. Сомнения в правильности офи­ циальной оценки Грозного были равноценны посягательству на культ здравствующего вождя. С середины шестидесятых годов двадца­ того века в Китайской Народной Респуб­ лике обрела необычайную актуальность критика Конфуция, умершего за двадцать пять веков до этого момента. Конец кампа­ нии положила только кончина председателя Мао. На одном из писательских мероприятий последнего времени прозвучали слова, ко­ торые, как говорится, в приличном обществе произносить не принято. Некий литератур­ ный генерал во всеуслышание назвал про­ исходящий сейчас процесс воскрешения незаслуженно забытых имен — некрофиль­ ством. Совсем уж неискушенному читателю, возможно, потребуется толкование термина; пожалуйста. В соответствии со словарями «Некрофилия — половое извращение, поло­ вое влечение к трупам». Что и говорить, об­ раз ошеломляющий. Впрочем, писатели традиционно обогащали родной литератур­ ный язык новыми словами; глядишь, и этот термин, доселе присущий разве что судмед- экспертам, укоренится в российской словес­ ности. Внедрилось же некогда в газетно­ журнальную лексику понятие «мухолюбы»: так называли генетиков — с не очень тонким намеком на некую разновидность зоофилии. За автора декларации- теперь можно быть спокойным: сейчас-то он наверняка попадет в историю советской культуры. Туда ведь просто так не пускают, и ни звезды на лацканах, ни должности-звания, ни многотомность сочинений, ни спецпропуск перед лицом Вечности значения не имеют, и надо крепко постараться, чтобы в эту историю войти. Ну, а сейчас у ж — точно. Порою мне кажется, что где-то на верши, не исторической науки подобный генерал — из тех, что остро ощущают лампасы даже на пижамных штанах,— так же остервене- ло борется со своими «некрофилами», за­ бывая о том, что Прошлое — сам предмет познания этой науки. Что-то уж больно много препон на пути к предмету... Повторяю: особенно это относится к исто­ рии советского периода. Я говорю даж е не о каких-то сложных отрезках нашей биографии. Плохо освещен в принципе любой участок семидесятилет­ него пути. Любой — ибо с каждого отрезка старательно снято грубое и не шибко эсте­ тичное покрытие, а взамен настелен слой глянцевого асфальта; срыты ухабы и засы­ паны мочажины, а там, где засыпать ока­ залось невозможно, над некрасивой действи. тельностью переброшены звонкие мосты, соединяющие хорошее с еще лучшим; старые верстовые столбы выкорчеваны — порой вместе с людьми, те столбы расставлявши, ми; а на протяжении всего шоссе, впритык, без единого зазора в промежутках, расстав, лены щиты с яркими картинками, плакатами и лозунгами. «Папаша! кто строил эту дорогу?» «Граф Пётр Андреич Клейнмихель, ду. шенька!» Но — по бокам-то!.. Помните, что — по бокам? Косточки русские. Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты? НИЖНИЕ ЧИНЫ Литература факта разрешает допущения, измышление ж е— никогда. Факты, ложащц. еся в основу произведения, должны быть выверены и перепроверены. И для уточнения деталей революционного прошлого Дмитрия Ильина я отправился в партийный архив Томской области. Александра Петровна Акаченок, бессмен ный партийный архивариус на протяжении сорока последних лет, сперва меня сильно огорошила, сообщив, что имя Ильина ей нв о чем не говорит. Но если уж Александра Петровна чего не знает, пиши пропало: мо. жно считать, что ничего и не было. — Но не расстраивайтесь,— сказала он< решительно.— Попробуем все же поискать. Возможно, что-нибудь да обнаружится. И уже буквально через три минуты поло­ жила передо мною большевистскую учетнук карточку Дмитрия Ильина. — Ничего нового,— сказал я, просмотре: документ.— Все данные мне известны. — Соответствуют? — спросила Алексан' дра Петровна.— Так это же только в ваш)