Сибирские огни, 1989, № 4

никто не встречает и никто порой не ждет. Мы никак не можем понять, что свободу надо завоевывать не только в колонии, но и на самой свобо­ де, которая на первых порах нас крепко бьет. Прописывают нас с неохо­ той — боятся. На работу принимают с оглядкой, предоставляя не лучшее место. Хорошие-то места все заняты. А нам это не нравится. А что мы сделали для общества, чтобы требовать к себе иного отношения? Пока­ зать же себя, доказать, что мы такие, как все, у нас не хватает мочи. И снова пошло-поехало. И снова — тюрьма. Если мы сами себе не нужны, то обществу — тем более. Помогают тем, кто хочет жить, кто стремится к жизни. Вот и я все вроде понимаю, а поступаю по-другому», — пожа­ лел себя Тавка. Если другие осужденные нет-нет да задумывались о своей судьбе, то Славка Солодкин жил одними инстинктами. А если вдруг и задумы­ вался о чем, то только о том, как обмануть начальство, врача и не пой­ ти на работу. Увиливая от нее. Славка готов на все, вплоть до припад­ ков, которые он мастерски симулирует. Он и глаза закатит под лоб, и пену изо рта пустит, и конвульсии у него как настоящие. А совсем не­ давно, опять же из-за работы, Славка в такую историю влип! Услышал он от какого-то, что если ввести в вену желчь, то можно заболеть желтухой. А больных желтухой отправляют в больницу, долго лечат, дают усиленное питание, много сахару. Славка давно мечтал по­ пасть в больницу. И желтуха его очень заинтересовала. Только где взять желчь? Долго думал Славка над этим вопросом. И придумал. После от­ боя он поймал на улице чью-то кошку, принес ее под бушлатом в барак и, закрывшись в кладовой, где хранились швабры, половые тряпки и ведра, приступил к осуществлению своей живодерской идеи. Вытащив из-за пазухи кошку, он стал ее душить, чтобы потом, уже у мертвой, извлечь желчь. Но кошка оказалась с гонором— так шваркнула ему по подбородку, что Славка умылся кровью. Кошка — прыг на полку — гла­ за горят, шерсть дыбом. Славка снова было к ней. А кошка с полки ему прямо на голову — и айда рвать когтями темечко. Заорал Славка дур­ ным голосом и выскочил из кладовой весь в крови и еще в чем-то. Кош­ ка — мимо него к людям. Забилась под нары, воет на весь барак; я, мол, тебе покажу, кровопивец! Мужики, услышав шум, повскакивали с нар и устремились в кладо­ вую. Славка был сам не свой. Если бы он мог в это время провалиться сквозь землю, то не задумываясь провалился б. Но под ногами пол был прочным и не убежишь — кругом обступили. А тут еще контролеры за ­ шли в барак. Узнали, в чем дело. — Убивец! — вопил дневальный.— Кошку мою хотел порешить. — Казнить его надо, гада! — советовал Блям-блям на колокольне, пытаясь укрепить свой пошатнувшийся авторитет после проигрыша в карты Карзубому. Но контролеры казнить Славку не разрешили. Они увели его в изо­ лятор. А когда через десять суток он вернулся в барак, то страсти уже улеглись. А Блям-блям на колокольне к этому времени окончательно подорвал к себе доверие как к бригадиру. И жить Славке стало легче. Еще бы завхозу заткнуть пасть — и можно жить припеваючи... ГЛАВА 14 Иван Степанович Пряхин — или, как его здесь называют. Понос — до назначения завхозом работал в бригаде погрузки в механизированном звене. Но, так как он имел высшее образование и на свободе к физиче­ скому труду не привык, толку от него в бригаде не было никакого. Ивана Степановича Пряхина постоянно, как только он оказывался в рабочей зоне, одолевал понос, и он то и дело бегал за штабеля. Благодаря свое­ му знаменитому поносу, Пряхин и от работы не отказывался и ничего не делал. Этим он и отличался от остальных бригадников. Что касается диплома, то в заключении, как и в первобытном обществе, если человек