Сибирские огни, 1989, № 3

— А у меня выходной, что ли? Не надо при мне из себя началь­ ницу корчить. Я пришла, и я твой рабочий день. Ясно? — А ты можешь идти, понадобишься, позовем, да халат переодень, наконец,— директриса махнула Баклажану. — Отменяю! Жанчик пусть останется. Что это за отношение к кад­ рам. Ты у меня допрыгаешься, Алька. Я тебе кислород вмиг перекрою. До меня дошли слухи, чТо ты тут плохо с народом обращаешься, продавщицами помыкаешь, грубишь. А народ у нас хороший, остро­ умный, с выдумкой. Баклажанчик наш, он хоть и примятый и малень­ ко грязноватый, а нас с тобой хорошо понимает и насквозь видит. И в душе он тигролов. А ты не ценишь. Ценить надо кадры, прибли­ жать, а не гнать, поняла, Альбина Митрофановна? Хочешь, Жанчик, я тебя приближу. Я, между прочим, все могу, не то что твоя Алька. Припрячет кусок масла и сама с собой шепотом разговаривает. Ну, что ты скуксилась? Авторитет твой пострадал? Наплевать мне на него и растереть. Я к ней с базы приехала! С базы! Усекаешь, Алька? Вот и проглоти пилюльку. Улови разницу. А Жанчик, он смышленый, он сра­ зу дотумкал, что к чему. Понял, мальчик? — Если Альбина Дмитриевна скажет — донесу. — Каков парняга, каков кадр. Я бы за один такой ответ премию ему выписала. А ты не ценишь. ■ Слушай, подруга, я у тебя его забираю. — Забирай... — Насовсем, поняла? Жанчик, тут нам Альбина харчик где-то завер­ нула. А ты, Альбина, звякни Тырлову, пусть он за мной машину приш­ лет. Не хватало нам с Жанчиком на такси, как люмпен-пролетариям, раскатывать. Директриса начала послушно набирать номер. — Крути, не переводя духа, а то мы с Жанчиком от тебя устали. Нам еще за моющим средством заскочить нужно. Его ведь простым шампунем не отмоешь. Ишь как ты свой кадр запустила; и небритый он у тебя, и немытый, а ведь уникум, антиквариат настоящий. У меня на базе всякие есть, а такого не припомню. Просто нет такого, и ни у кого нет. Где ты его раздобыла? — Сам пришел... — Сам пришел, так ты цени. Создай условия для возрождения. Ты взгляни, какие у него лапы. Да он тут вас всех передушить может, если захочет. Ты еще пожалеешь, что потеряла такого мужчину. — Какой уж там мужчина, оболочка одна. — Ничего, лапы вон сохранились. Может, и еще что. Ты ведь про­ веряла. Признайся? — Ну ты даешь, Лиза! — Елизавета Васильевна... Так лучше. Ты как-то момента, Альби­ на, не чувствуешь. Надо владеть обстановкой и настроение чувство­ вать... Не чувствует она, правда, Баклажан? Баклажан молчит и лишь выжидательно переминается с ноги на ногу. Он у тебя почему молчит? Прямо сфинкс, а не человек. А может, ты мне куклу подсовываешь, не заводной он у тебя случайно? Мы тут о нем в откровуху гутарим, а он хоть бы тебе что. Зазвонил телефон. Директриса взяла трубку и, с трудом скрывая радость, сообщила: — Елизавета Васильевна, за вами машина приехала. — И очень чудесненько. Это мы забираем.— Она показала на короб­ ку и на Баклажана наманикюренным пальцем. Раскачивая красивы­ ми бедрами, дошла до дверей, весьма артистично взмахнув ручкой улыбнулась директрисе; ’ — Чао! Ты что, Баклажана в самом деле забираешь? — встревоженно сказала директриса, когда тот, подняв картонную коробку, двинулся вслед за Лизой.— С кем же я план-то делать буду?. Да ты шутишь. 52