Сибирские огни, 1989, № 3

Ждали недолго и были слегка разочарованы, когда в дверях сна­ чала появился Баклажан, а следом директриса, энергичная и злая. Она не снизошла до разговора с продавщицами и только красно­ речиво взглянула на часы, хотя дело было перед закрытием и магазин был почти пуст. — Во, змея,— сказал кто-то-из женщин, когда стук ее каблуков за­ тих в глубине магазина. — А Баклажана-то она куда повела? — Знакомиться. Видали, какая краля к ней зашла. Как раз по нему. Все принужденно, как-то вяло посмеялись, а Ольга, уже было ус­ покоившаяся, снова начала всхлипывать, может быть, она снова мысленно увидела Баклажана сидящим в своем, похожем на склеп, углу или представила, как он будет держать холеную руку этой крали в своих огромных корявых ладонях, и в первый раз усомнилась в своей неотразимости. Баклажан же в эту минуту действительно протягивал директрисиной приятельнице свои доисторические лапы и косноязычно произносил свое имя. Приятельница директрисы была женщиной подчеркнуто молодой, вы­ зывающе красивой и очень опытной. Такой опытной, что познания ди­ ректрисы (а она тоже кое-чего успела в этой жизни повидать) соотноси­ лись с познаниями ее моложавой приятельницы как информация, зак­ люченная в букваре, соотносится с информацией энциклопедического словаря. Если бы в нашем обществе была принята такая классификация, то директрису при ее обширных знакомствах и связах можно было от­ нести все же лишь к женщинам с ограниченным доступом. Подруга ее, несомненно, была женщиной с доступом неограниченным. Это было видно во всем: в ее прическе, в ее помаде, маникюре, в ее загорелых ко­ ленях, в позе, в которой сидела на директорском столе. В том, как она курила и щурилась, но главное — это было в выражении ее глаз: они были спокойные и сосредоточенные, как у зверя, и с предельно яс­ ным пониманием цели. И еще в ее глазах было то, что зверю не­ доступно,— она всему знала цену. Цена директрисы была совсем не такой, чтобы она стоила ее визита, но так случилось, что очередной любовник приятельницы — известный в городе человек и большой начальник — легкомысленно, по руководящей привычке хотел скомандовать ей: «К ноге!» Она по­ смотрела на него своим спокойным и ясным взглядом и попросила остановить машину. Рядом оказался магазин, в который она вошла, а большой начальник и известный в городе человек выйти не решился. Директрисой магазина оказалась ее приятельница. Вообще боль­ шинство директрис магазинов города были ее приятельницами. Она решила только наказать своего властолюбовного друга и кое-куда позвонить, чтобы за ней заехали, но директриса начала навязывать ей свой продуктовый дефицит. И хотя он был не ахти какой, что­ бы не обижать директрису, она решила не отказываться и благосклон­ но кивала и улыбалась, когда та набивала ей картонную коробку. Она позвонила по нескольким телефонам, но, как назло, никого не оказалось на месте. С досады она несколько раз пнула заботливо соб ­ ранную коробку и весьма забористой матерщиной высказала то, что она думает о большом начальнике и известном в городе человеке, и вообще обо всем, и обо всех. Видавшая виды директриса и та на минуту опешила перед знаниями и раскованностью своей моложавой приятельницы. — Ну а ты, что стоишь, как... Наворотила жратвы, будто я корова. Наела себе вымя, старая коза, думаешь, и все только к этому стремятся. Ты бы хоть сообразила: куда я с твоим харчем? Ну чего пялишься, чего губки поджимаешь? Поди, думаешь, что я тебе в дочки гожусь. Да я тебе в бабушки гожусь, поняла? Что ты видела? Только сладко жрать да обэхээсников соблазнять, чтобы тебя не прижучили за то, что ты 50