Сибирские огни, 1989, № 3

тыре стороны, выбирай свою дорогу. Сам, чтобы потом обид на нас с матерью не было. Но мы тебе советуем закончить десять классов. Пока с матерью в силе еще, будем помогать. К восемнадцати, закончишь десяти­ летку, как раз в армию будут призывать год твой. Ты же офицером хотел быть. Подберешь по душе офицерское училище, поступишь. Хоть летное, хоть морское, хоть танковое. А передумаешь с училищем, просто отслу­ жишь положенное. Ремесло от тебя не уйдет, с десятью классами обра­ зования ты и в армии ремесло обретешь. Нам-то с матерью хотелось, чтоб ты на учителя выучился, учительствовал. Чем плохая специаль­ ность. В областном городе есть ведь институт такой, где на учителей готовят. Закончить, вернуться на Шегарку в края свои. А ты в ремеслен­ ное. Один ты у нас и в пятнадцать лет отрываешься от дома. Уедешь и станет мать тосковать-плакать, писем ждать, приезда твоего ждать. Вот наш тебе совет, Кирюша. А уж ты смотри сам, чем заниматься... Осенью пошел я в восьмой класс пихтовской средней школы. А через три года, и так же вот осенью, родители провожали меня в армию. Воен­ комат предлагал поступать в училище на выбор, но я отказался, жела­ ния мои с поступлением действительно изменились: не тянуло уже, все отодвинулось куда-то... — Ну вот и вырос,— говорил отец.— Взрослый человек. Смотри ка­ кой, ростом со мной сравнялся. Ну иди, служи. Да не балуй там. Пом­ нишь, как читали мы с тобой в книжке... на службу не напрашивайся, но и от службы не отказывайся. С училищем передумал? Вот видишь, как бывает. Ну все. Не забывай нас с матерью, а мы станем поджидать воз­ вращения твоего... Служил я по счастливой случайности в тех местах, где воевал отец. Сначала попал в учебный батальон, а после прохождения курса молодо­ го бойца, принятия присяги нас распределили по ротам, уже для прохож­ дения действительной службы, и я оказался неподалеку от Смоленска. В учебном ходили мы строем под музыку, и однажды услышал я знакомую мелодию, тут же вспомнил Шегарку, деревню свою, родительскую избу, отца, сидящего напротив окна с уздой на колене, дратвой и шилом в ру­ ках. После занятий подошел к командиру взвода и спросил, что это за музыка. — А-а,— улыбнулся старший лейтенант,— это марш «Прощание сла­ вянки». Василий Агапкин сочинил. Жил такой человек. А ты не знал? И хотя мне было всего-то восемнадцать лет от роду, я уже достаточ­ но повидал на своем веку, достаточно пережил, в полной мере знал де­ ревенскую жизнь, кое о чем имел лишь представление, о многом же пока догадывался. Но еще больше мне предстояло открыть и познать, потому в свободное время читал я всякие книги, помня советы отца, присматои- вался, прислушивался, размышлял. Потому, не стыдясь, подходил с воп­ росами к знающим людям, искренне благодаря их за разъяснения. Д е­ лился и сам знаниями. В увольнение ходили мы в город. Бредя по Смоленску, замечал я еще следы войны — полуразрушенные, обгоревшие кирпичные здания. При­ ближался к ним, подолгу стоял подле, стараясь представить, что здесь происходило всего полтора десятилетия назад. В те дни я много думал обо всем сразу: о себе, чье детство и отрочество уже прошли, а теперь вот проходила и юность. О том, как сложится в дальнейшем моя жизнь. О сестренке Юле, не дождавшейся отца. О матери, каково жилось ей в ожидании мужа, в ожидании лучших дней. О той работе, что переделали ее руки. Об отце, которому тягот выпало больше, чем кому-либо из нас- Где-то вот здесь, в смоленских полях, совсем еще недавно рядовой М о­ розов, высовываясь из заснеженного окопа, швырял в немецкие танки бутылки с горючей смесью, бежал в атаку, отбивая занятую деревню, тащил раненого товарища, падал, сбитый пулей, полз. О чем думал он, подстреленный солдат Морозов, ложась в первый раз на операционный стол, засыпая от наркоза? Ложась во второй раз на операционный стол? О чем думал он, когда очнулся в холодной темной мертвецкой, где во­ круг него лежали те, кто воевал с ним рядом или чуть дальше и чья жизнь 2 Сибирские огни № 3