Сибирские огни, 1989, № 3

хватит. И было бы самое справедливое по­ ложение вещей. При любом другом раскла­ де мы лишаем читателя возможности выбо­ ра, пихаем ему в руки не те книжки, кото­ рые он хотел бы читать, то есть обкрады­ ваем..,» Ну, во-первых, вопрос о том, что качест­ веннее, настолько же относительный, на­ сколько вечный. Судья тут Время. В о-вто­ рых, сомневаюсь, что читатель, появись та­ кая возможность, всей массой кинется на «полного Булгаьсова или Пильняка». На­ против, подобное благодеяние по достоин­ ству оценили бы только специалисты да ли­ тературные гурманы. В еще большей степе­ ни относится это к такого сорта писателям, как Набоков, Ходасевич, Гумилев и т. п., интерес к которым уже сейчас начал спа­ дать. Читатель же менее эстетически иску­ шенный, а он как раз и есть наиболее мас­ совый, выберет скорее всего авторов иных литературных пластов и направлений, да и иных жанров тоже: Ю. Семенова, например, или Вайнеров, Брэдбери или Стругацких, A. Иванова или В. Пикуля... А почему нель­ зя допустить, что иной читатель благосклон­ но отнесется даже к А. Черноусову с B. Жигалкиным? Массовый читатель — пока еще неиссле­ дованный социологической наукой материк, тайна за семью печатями, и парадоксален он бывает почище И. Аристова. Так что оставим читателя в покое. Пусть он сам ре­ шает, кого ему выбирать: Платонова или Щукина, Набокова или Черноусова. Не б у ­ дем, помимо прочих грехов, и без того втоптанную в грязь «новосибирскую город­ скую литературу» обвинять еще и в краже читателя («читатель ваш — ворованный») у нынешних неоклассиков — они, слава б о ­ гу, сегодня издаются солидными тиражами. А вот слова В. Маяковского, что побольше бы нам «поэтов хороших и разных», вспо­ минать следует почаще. Кстати, о тиражах и книжной политике. Оказывается, по Аристову, первейшее бла­ го для литературы в современном ее состо­ янии — «повышение цен на книги», хотя у специалистов книгоиздательского дела и экономистов на сей счет точки зрения не совпадают и вопрос остается открытым. Впрочем, и неискушенному человеку видно, как губит литературу проникающий в нее дух коммерции. Не сомневается наш неофит и в том, что если устроить издательское де­ ло как надо (как?), то никто из новосибир­ ских писателей больше тысячи экземпляров не продал бы. И тут, не первый уже раз, попадает И. Аристов пальцем в небо. Рас­ ходятся произведения новосибирских писа­ телей, с разной скоростью, но расходятся. Даже разруганный автором «Городской ли­ тературы» А. Черноусов и «пылящийся на прилавках» В. Коньяков (оба вышли в 1987 году пятидесятитысячным тиражом) давно уже исчезли из продажи. Не спорю, гораздо хуже обстоит дело с поэзией, но ситуация эта опять-таки не местная, а повсеместная, и она требует пристального изучения. Но вот в чем совершенно уверен И. Ари­ стов, так это в том, что «разошлись бы х о ­ рошими тиражами книги некоторых моло­ дых новосибирских поэтов» (имена, как все­ гда, не названы — видимо, чтоб не сгла­ зить) . И последнее утверждение — не случай­ ная обмолвка. В нем, пожалуй, ключ к по- ниманию всей затеянной И. Аристовым акции с развенчанием «новосибирской го ­ родской литературы». Сама же цель этой акции, увы, банальна и типична: позлее, по­ зубастее возвестить о себе, эпатировать пуб­ лику, попытаться взять на испуг старших, а там, как говорится, будем посмотреть. И вовсе не о б Ахматовой или Булгакове, не о Большой Литературе, якобы недоступной читателю, печется И. Аристов со «подпоьль- щиками». Интерес здесь ярко выраженный — групповой и лично-корыстный: напеча­ таться, во что бы то ни стало, любой ценой, даже оплевав и унизив конкурентов. А кон­ куренты, как мы успели убедиться, не толь­ ко писатели старших поколений, которых давно пора сбросить «с парохода современ­ ности», но и те из молодых, кто расходится во взглядах с «подпольщиками», кто к тому же, не дай бог, успел напечататься и при­ влечь внимание, Любопытно, как поведут себя «подполь­ щики», когда (если способности их окажут­ ся равновеликими их амбициям) вдруг получат широкие печатные возможности? Надеюсь, со стыдом и недоумением вспом­ нят и свой сегодняшний экстремизм, и свою нетактичность на грани откровенного хам­ ства (вот когда впору об удручающе низ­ кой культуре говорить!), и ту нездоровую групповщину, с которой они начинали свой путь в литературе. «Мы сами просимся на суд бескомпро­ миссный и суровый —- читательский суд... Пустите нас на поле брани...» — вопиет один из «подпольщиков» в дискуссии «Л ег­ ко ли быть молодым литератором» Н. Алек­ сандров. И как тут не поддержать его в законном стремлении! Конечно, надо пу­ стить. На любую возможную аудиторию пусть выходит, если есть с чем. Почему бы для начала и «Молодости Сибири», не по­ скупившейся на довольно бесплодную рито­ рическую дискуссию, побольше печатной площади отдавать молодым авторам? Поче­ му бы не заняться посерьезнее молодыми и другим средствам массовой информации? Почему бы не использовать и другие формы общения с аудиторией. Мне, например, по душе предложение одного из участников дискуссии А. Асиновского о создании са­ модеятельных литературных театров, ли­ тературных салонов и т. п. Тем более что все это можно сделать, не дожидаясь каких- то указаний и изменений в издательской по­ литике. Но вот беда — не очень-то это устраива­ ет наших «подпольщиков». Во-первых, им сразу подавай журнальные или книжные страницы, хотя выдержат ли они конкурен­ цию со своим же братом — молодым лите­ ратором — большой вопрос. А во-вторых, у них, видите ли, самолюбие, гордость. Они не желают унижаться перед редакторами. (Я понимаю это так: они считают ниже сво­ его достоинства выслушать редакторские замечания, предложения, советы ). Они вы­ ше этого и при отсутствии элементарной к себе требовательности и самокритичности, уверенные в гениальности своих творений, ждут редактора на дом, как кофе в постель. Они уверены, что отцы-издатели им чем-то обязаны, они их должники, алиментщики, зато вот сами они мало кому и чему обяза­ ны, разве что абстрактному богу-читателю. Они лучше всех понимают, что необходимо расширять «сеть независимых друг от друга