Сибирские огни, 1989, № 3

перекрестке разных мнений), то другая, в 1988 году, составлялась общественной ред­ коллегией, куда вошли сами молодые поэты. Редакция журнала сознательно пошла на это, полагая, что кому, как не им, начинаю­ щим, лучше знать своих сверстников. Да и печатной площади на сей раз каждому д о­ сталось, сколько и маститому поэту не всегда удается получить. Кстати, почти все молодые авторы, кото­ рых упоминают участники дискуссии в «М о­ лодости Сибири» как якобы затертых редак­ ционными чиновниками, благополучно напе­ чатаны в «Сибирских огнях», причем неред­ ко в одних номерах с представителями «го­ родской литературы». И я что-то не припом­ ню, чтобы при этом вставала альтернатива «или — или»: мол, «если Иван Краснов, то уж, конечно, не может быть никакого Б. Гринберга; если Нинель Созинова, то ни­ какой Ю. Пивоваровой в ближайшем буду­ щем не светит». К слову, и для последней именно «Сибирские огни» стали колыбелью. Тринадцатилетней дев^очкой дебютировала Ю. Нивоварова в нашем журнале еще в 1979 году. (А сейчас Новосибирским книж­ ным издательством готовится первая книж­ ка ее стихов). Так что стоило бы И. Аристову хоть чу­ точку повнимательнее почитать «Сибирские огни», и он наверняка бы заметил, что в них уживаются литераторы самых различ­ ных направлений и творческих взглядов. Это традиция и, одновременно, позиция журнала, консолидирующего творческий по­ тенциал огромного — от Урала до Тихого океана — региона. Что касается лица журнала, его худо­ жественного облика, то определяют его отнюдь не Жигалкин с Крещиком и Чики- ным. И если, последовав совету И. Аристо­ ва, мы пролистаем подшивки «Сибирских огней» за последние два десятилетия, то придем к выводу, что это, скорей. В, Аста­ фьев, В. Распутин, П. Проскурин, А. Копте- лов, В. Сапожников, Е. Стюарт, А. Кухно, И. Лавров, В. Шукшин и ряд других пре­ красных советских прозаиков и поэтов, в разные годы публиковавшиеся в нашем журнале. И тут впору стыдиться нам за нашего «первооткрывателя», который, как в той по­ говорке, читает книгу, а видит фигу. Здесь и читатель наш вправе обидеться за то хотя бы, что его и за читателя-то настоящего не признают — так, за случайного посетителя библиотек или, того хуже, за незадачливо­ го пассажира поездов дальнего следования, который от скуки хватает в киоске «Союз­ печати» что попадет. А между тем, основ­ ная часть тиража журнала (86 тысяч эк­ земпляров) оседает в личных библиотеках подписчиков, которым, в отличие от И. Ари­ стова, читать «Сибирские огни» вовсе не стыдно, поскольку они его именно читают, а не верхоглядно роются в поисках крими­ нала. То, что действительно читают, заин­ тересованно и объективно оценивая как д о ­ стоинства, так и недостатки, я могу судить и по нашей читательской почте, наиболее интересная часть которой появляется на страницах журнала, и по многочисленным встречам коллектива редакции с различны­ ми читательскими аудиториями. Однако, судя по всему, подобные частно­ сти и детали И. Аристову и его друзьям — «подпольщикам» не особенно нужны. Они не работают на их концепцию, на их ориен­ тацию. У них свой курс в литературном мо­ ре, свои путеводные звезды. Ну, дай-то, как говорится, бог. Зачем же так упорно и агрессивно навязывать его другим. Почему, скажите на милость, многоликий наш чита­ тель должен с придыхательным подобостра­ стием вспоминать В. Набокова и В. Х ода­ севича, А. Ахматову и М. Булгакова, А. Платонова или О. Мандельштама и за­ бывать не менее ярких и колоритных, с не менее драматической судьбой В. Зазубрина, Г. Гребенщикова, А. Несмслова, других са­ мобытных сибирских писателей того же пе­ риода. Или почему читателю нашему пред­ лагается непременно держать равнение на Д. Самойлова и В. Маканина (вполне сред­ ней руки литераторов сегодняшнего дня) и забывать собственных «Платонов», кои в большинстве своем нисколько не хуже мо­ сковских коллег, которых, кстати, И. Ари­ стов из всей десятитысячной союзной писа­ тельской организации и выделил как полно­ ценных литераторов. И не местный квасной патриотизм во мне говорит (хотя Сибирь настолько огром­ на, что обвинять в местничестве того, кто хорошо относится к писателям-сибирякам, даже как-то и неприлично). Литература, ко­ нечно, одна, но источники-то у нее разные. И каждый из них добавляет в общее русло свой цвет и вкус, свой колорит и особенно­ сти. Литература как культурное и общ ест­ венное явление тем, наверное, прежде всего и примечательна, что она неотделима от своего источника — места своего происхож ­ дения. Нет какого-то всероссийского, все­ союзного или всемирного писателя. Каждый — пуповиной любви и привязанности, близ­ кими и дорогими воспоминаниями — тесно связан с родными местами. И в этом пла­ не любой писатель, будь то М. Шолохов, Г. Маркес или А. Плитченко с его развер­ нутой патриотической метафорой есть пи­ сатель местный, по большей части перифе­ рийный вне всякого уничижительного смы­ сла. Но вернемся к вопросу о компетентности. В том, что обвинения против «новосибир­ ской городской литературы» построены И. Аристовым на песке, мы уже достаточ­ но убедились. Смею утверждать, что он и читателя, на которого постоянно ссылается и о котором так много говорит, не знает. Для И. Аристова читатель — нечто одно­ ликое, среднестатистическое, имеющее, к тому же, его и только его, нашего неофита, эстетические вкусы. Иначе, наверное, автор «Городской литературы» так смело не гово­ рил бы от имени читателя и за него само­ го. Так, к примеру, он убежден, что будь у читателя «возможность покупать и читать любые книги, он и читал бы: русскую клас­ сику. Хемингуэя и Ремарка, Кафку и Кор­ тасара, Распутина и Кима, Адамовича и Маканина — всего авторов, скажем, пять— десять. А больше ему не нужно». Допускает И. Аристов еще пару-другую вариантов, но вывод тем не менее однозначный: «Будь сейчас в продаже полный Булгаков или Пильняк — брали бы тогда эпопеи бездар­ ного и лживого писателя X? Боюсь, что не только эпопеи X, но даже повести честного и талантливого У не брали бы — просто по­ тому что есть к а ч е с т в е н н е е , а времени прочитать все п р о ф е с с и о н а л ь н о е и даже все честное у читателя все равно не