Сибирские огни, 1989, № 3

ность. Ради интересов производства прихо­ дится Андрею ловчить, проделывать не слишком законные финансовые операции. И вот оказывается он в своеобразном мо­ ральном тупике, куда загнали его интере­ сы производства. Нужно уговорить главбу­ ха Любо.вь Захаровну закрыть глаза на одну из таких финансовых операций. Ина­ че Андрею грозит тюрьма, а главное — под угрозой оказываются интересы про­ изводства. Лю бовь Захаровна отказывает­ ся на это пойти, несмотря на то, что «влюблена в него, как кошка». В финале повести ситуация доходит д о абсурда: кри­ стальной души человек, примерный семья­ нин, Андрей вынужден интересов произ­ водства ради переспать со своим главбухом, к чему он относится с отвращением. Впрочем, В. Жигалкин не допустил до греха. Лю бовь Захаровна оказалась впол­ не нравственной натурой, а так как выяс­ няется это неожиданно для читателя, то читатель должен, видимо, по мнению авто­ ра, глубоко зауважать главбуха. Ведь и ей, к тому же, не чужды интересы произ­ водства. Эрото-производственный узел с легкостью развязывается, но проблему ав­ тор, разумеется, оставляет открытой... Существует, как известно, такое поня­ тие — конъюнктура. Ну так вот: если что- то и подпадает под это понятие, то это бу­ дет повесть В. Жигалкина «Клубок», Клас­ сическая, в чистом виде литературная спе­ куляция. «Так появились в нашей сибирской ли­ тературе герои - взрывники В. Жигалкина — люди мужественной профессии, с кото­ рыми, уверен, читатель не только с удо­ вольствием познакомится, но и захочет продолжить это знакомство, — пишет в предисловии к книге маститый критик В. Шапошников. — А писатель (в чем я тоже не сомневаюсь) не раз еще порадует нас новыми книгами, новыми интересны­ ми художественными открытиями». И я тоже, признаться, в этом пока что не сомневаюсь. Анатолий Черноуоов — прозаик замет­ ный. Сам Георгий Мокеевич Марков, у которого в наших краях собственный му­ зей имеется, пишет иногда предисловия к его книгам, а такой факт для городской литературы сам по себе весьма значителен. Д ебю т писателя состоялся в 1968 го­ ду. Последняя — двенадцатая — книга повестей А. Черноусова вышла в свет в начале 1987 года. Она включает в себя три произведения, уже известные городско­ му читателю. Первое из них, производст­ венное, относится к раннему периоду твор­ чества А. Черноусова. Что ж, как и в случае с В. Жигалкиным, скажем здесь только одно: мы маленьких не обижаем. Обратимся к тому, что ближе к нам по времени. Живет и работает при солидном техниче­ ском вузе хороший советский человек — мастер произв'одственного обучения Валера Климов. И все у него в жизни ладится: двухкомнатную кооперативную квартиру имеет, работе своей без остатка отдается, а в свободное время на лыжах с большим удовольствием катается. Нет у него пО'Ка что своей семьи, только пока что V него любовница, но это обстоятельство Климо­ ва не смущает. Даже рад он, что ничего не отвлекает его от любимого дела. П оло­ жительный герой. И вдруг — понравилась Климову краси­ вая девушка, одна из его студенток. Автор даже считает, что Климов влюбился, и убеждает в этом читателя, демонстрируя мучительные переживания героя, носящие, несомненно, сложный сексуальный харак­ тер. Девушке Лине Валера Климов тож е симпатичен — простой, открытый человек. Она, правда, стихами увлекается, танки там японские и прочее, а Климов больше по железу специалист. Зато мужской опыт у него существенный. Все, в сущности, очень просто в этой истории. Мужчине понравилась девушка, решил он ее добиться, а девушка, начитан­ ное и сугубо духовное существо, начинает испытывать к нему законное половое вле­ чение. Конфликта нет, художественного о т ­ крытия нет, ничего нет... Как бы не так1 Автор решает столкнуть нашего совре­ менника, хорошего человека Климова, — с религией. И чтобы непременно получилась из этого трагедия, потому как первейшая цель автора, поставленная им загодя, — показать читателю, сколь опасен и вреден религиозный дурман. Повесть так и называется — «Чужие». Чужие — это они, верующие, в данном случае баптисты. Чужие нам, простым со­ ветским людям. Лина оказывается баптист­ кой, вся семья ее оказывается баптистской, вся страна оказывается нашпигованной баптистскими сектами, оказывающими урод­ ливое воздействие на советскую нашу жизнь с помощью опасных брошюр и при­ сланных из-за океана магнитофонных кас­ сет с хитрыми речами. Логически повесть выстроена следующим образом. Тезис: религия — кровавое и страшное чудовище. Почему? Да потому, что запрещает она девушке Лине испыты­ вать законное половое влечение к Кли­ мову («А что плохого в том, что мы жи­ вотные?» — задо'рно спросил Климов; — с. 131). Самый правильный герой повести атеист-профессионал Саня, лучший друг Климова, так понимает ситуацию: «...если раньше он, Саня, говоря «идеологическая война», представлял себе, что война эта где-то далеко, где-то там, в дипломатиче­ ских кругах, в кругах журналистов - меж­ дународников, на всевозможных конферен­ циях и конгрессах, то теперь Саня так уже не думал. Кто бы мог предположить, что линия этого самого идеологического фрон­ та пройдет так близко! Совсем рядом, поч­ ти вплотную... Ведь баптисты, о которых рассказал Климов, — это же как вклини­ вание чуждой идеологии, как разведка б о ­ ем» (с. 2 3 1 -2 3 2 ). Но здоровый советский (так, что ли?) секс торжествует над «чуждой идеологи­ ей». Лина тотчас же забеременела. Сказать об этом родителям она не может — для ее окутанного дурманом сознания сей посту­ пок немыслим. Она чувствует себя преда­ тельницей, она предала своих. Валера Климов начинает борьбу с рели­ гией. Вся прелесть ситуации в том, что у бога он должен отнять женщину и, увле­ ченный борьбой, даже подумывает на ней жениться. Друг Саня натаскивает Климо­ ва в научном смысле, учит вести полеми