Сибирские огни, 1989, № 3

весьма скромно, деньги тратит в основном на цветные пленки и фотобумагу. Да и го­ норары у нас вовсе не бешеные, с них не зашикуешь. Рвачи и хапуги у вас в районе соболем промышляют, а не статьями в га­ зету. Ну, а насчет «горького пьяницы» — он ведь капли в рот не берет, его трезвость в Бийке уже в пословицу вошла. Окончательным ответом редакции явилась большая подборка фотографий с заголов­ ком на всю газетную полосу: «Снимает Владимир Ветров». А спустя пару лет выяснилось, что горь­ кий пьяница — сам Кузнецов. Из райкома ему пришлось уйти. Сперва посмотришь на все это — и пора­ зишься: уж больно странный образовался «водораздел». По одну сторону баррика­ ды — руководство лесокомбината, на кото­ рое давит объединение; само объединение, из которого выдавливает кубы краевое уп­ равление; начальники управления, от кото­ рых требует высоких объемов министерст­ во; наконец — командиры отрасли, над ко­ торыми Госплан подвесил Дамоклов меч плановых заданий... А по другую сторону он — Владимир Ветров, скромный лесной инженер со своим фоторужьем и газетными статьями, со своей неуемностью и больным сердцем, изношенным в нервных битвах этой двадцатипятилетней, неведомой исто­ рикам войны. Удивительной, небывалой войны, которую один человек объявил це­ лым отраслям, их ведомственной огранич^ен- ности и бесхозяйственности, возведенной в ранг государственной политики. Впрочем, неправда: не один. Один бы он не выстоял, давно был бы сметен могучей бюрократической машиной. Устоять ему помогли конкретные люди в райкоме и о б ­ коме партии, редакции областной газеты, руководители облисполкома, ученые — все те, кто так же болеет душой за судьбу ал­ тайского кедра, кто старается, насколько хватает сил, предотвратить творимую у всех на глазах трагедию. Да и среди собст­ венного начальства Ветров, хотя и не ча­ сто, но все же встречает искренних и актив­ ных союзников. Вспомнить главного лесни­ чего объединения Александра Георгиевича Кривоносова или нынешнего секретаря парторганизации комбината Анатолия Александровича Романова. Есть, есть у Ветрова надежные боевые со­ ратники. И он продолжает свой поход за кедр. Конечно, инженер Ветров видит проб­ лему на своем уровне, ему неведомы мно­ гочисленные препоны и трудности, стоящие перед министром. Но, наверное, если бы министры дрались за судьбу сибирского кедра с такой же безоглядностью, то сей­ час бы Горный Алтай, что называется, про­ цветал. — Если б нам в области собрать пять Ветровых, то и весь отдел можно было б с легким сердцем распустить! — сказал од­ нажды своим сотрудникам Федор Николае­ вич Филиппов, начальник отдела по конт­ ролю за ведением лесного хозяйства « Б и й с к п р о м л е с х о з а » . И верно: как не хватает нам Ветровы.х, Афанасьевых, Ильтеевых — неудобных, не­ уживчивых и несговорчивых! Еще памятны времена, когда иметь свою точку зрения, отличную от официально принятой, было опасно, а зачастую — и вовсе гибельно. Тогда лучшие из лучших, честнейшие из честнейших старательно уничтожались. Кто не физически — тот морально. Кого не сгноили в лагерях— тому ломали хребет, делали бесхребетным, приучали жить вечно согбенным, ко всему готовым, на все соглас­ ным. Страшная буря над нивой Родины пригибала все колосья к самой земле, что­ бы они — «ниже травы, тише воды». А са­ мые золотые, самые стойкие— выдирала с корнем и уносила прочь, за сочащиеся кровью горизонты в ночь, в темь и неиз­ вестность. Давайте же научимся, наконец, ценить это главное наше богатство, беречь этих не мнимых, а истинных патриотов, которые ни­ когда не станут голосовать «за», если они — против, которым их личная честность не позволит петь в елейном хоре, восхва­ лять недостойных, выступать с трибуны по чужим, заранее апробированным и завизи­ рованным шпаргалкам! Когда мы постигнем мудрое искусство не обижаться на их пря­ моту, не мстить за их неудобную нам прин­ ципиальность, не навешивать ярлыки «склочников» и «злопыхателей»? Вот ведь как бывает: погнался за синей птицей мечты и приехал сюда, к алтайским кедрам, еще совсем мальчишкой. А сейчас уже полвека оставил за дальними перевала­ ми, но знай себе — поспешает за своей пти­ цей. И не знает покоя, и другим его не да­ ет. И ни местечка теплого да сытного не занял, ни капитальца не нажил «про черный день». Семья да беготня по работе с утра до ночи,— вот и весь его капитал. Да еще четыре тысячи фотографий, да старые пере­ ломы, да пуля в сантиметре от виска. Но шумят, тянутся к небу зеленые кедра­ чи над Садринским озером, вздымают свои кроны над бурливым, порожистым Байго- лом, карабкаются на высокую гору Кочи- мер, до самых субальпийских лугов. Помните, мы пели в школьные годы: «Жила бы страна родная, и нету других за­ бот»? Может быть, это и про него. Может быть, потом другие, которым предстоит нас сменить, вспомнят его и назовут то, что он сейчас делает, подвигом. Может быть... Во всяком случае, я в это верю. И еще я знаю: когда в конце мая кедры Алтая зацветают красивыми красно-розовыми цветами, это Сибирь словно бы дарит немолодому и не­ сентиментальному мужчине — Владимиру Ветрову самый дорогой, самый лучший свой букет.