Сибирские огни, 1989, № 3

Начальника милиции он беспокоить не стал; в их городке потом бы не обобраться сплетен. Да и встретивший его на вокзале Васильев, принявший у него шестерню и бухнувший ее в кузов автомашины, ничего не сказал; было бы в Бродске какое ЧП — выложил бы сразу. Вадим заставлял себя думать еще, что Галина на даче,— укатила с пятницы и от­ дыхает. Он хотел даже поехать туда, но это бы означало отрезать последнюю на­ дежду. И остался дома. Часов в десять вечера позвонил ему Владимир Александрович. Ну подарок так подарок! — кричал главный.— Как же вы ее перли-то? — Пер,— сказал Вадим. — Будут и еще? — Нет. Он хотел пояснить, что и как будет в дальнейшем, но Владимир Александрович, мгновенно перестроившись, уже затарато­ рил о работе: — Все хорошо. Все крутится. На мра­ морном профилактика. Взрывчатка посту­ пила... Главный никогда не предъявлял ему ни­ каких претензий — и Вадим не стал сейчас ничего говорить о полуфабрикатах. — Вы придете сегодня в контору? — спросил главный. Обычно это было само собой разумею­ щимся, а тут вдруг Вадим ответил; — Нет. — Ну и правильно,— поспешил утвер­ дить его в решении Владимир Александро­ вич.— Отдыхайте. Завтра встретимся. Вадим чувствовал, что потерял почему-то всякий интерес к работе. То ли оттого, что устал, то ли этот договор с директором завода так и не сходил с души. А, возмож­ но, причина была в Галине. Галина, наверняка, уехала к Михаилу — иначе все в доме не выглядело бы так вы­ зывающе. Вадим пил чай, пытался читать газеты, потом все же под монотонный говорок телевизора сморенно уснул в кресле. Дорога назад у него была изнуритель­ ная: ехал он с двумя пересадками, в об­ щем вагоне. Сейчас в первую очередь рас­ купались билеты в вагоны СВ, в мягкие, ку­ пейные. Народ стал жить лучше, больше дорожил удобствами, чем деньгами. Хотя все те неудобства, которые были в общих вагонах, практически перекочевали в ваго­ ны купейные, а общие стали как бы бес­ хозными, подобно тем теплушкам времен гражданской войны, в которые набивались до самой крыши, да и на крыше ехали — с узлами, с мешками. И Вадим был будто из того времени — шестерня весом в сорок килограммов лежала тоже в мешке, всем мешала, об нее спотыкались пассажиры, ма­ терили хозяина. В городке, при отъезде, ему помогли погрузиться, а после, на пе­ ресадках, он носился с мешками сам, взва­ лив шестерню на горбушку. Спина от нее была, наверное, вся в синяках, а суставы рук и ног болели... На одной станции Вадим бегал к дежур­ ному, показывал тому служебное, директор­ ское, удостоверение с пугающими словами — «Взрывпром»; Михаил однажды ехал та­ ким образом один на все купе — наплел, правда, развесившей уши девчушке-провод- нице про какие-то фирменные сверхсекреты в портфеле — но Вадим свой, груз назы­ вал шестерней, и никого этим не тронул. «У, нахалюга1ьь — тяжело, сквозь сон, ду­ мал он о Михаиле... Галина появилась уже около часа ночи, продрогшая, в вывоженных грязью чуть ли не до колен сапожках,— явно добиралась от вокзала пешком. — Приехал...— только и сказала она, уви­ дев его в кресле. Она сбросила на пуфик плащ, спустив на сапожках «молнии», выпростала ноги, оставила жалко развалившиеся сапожки у порога. Это была ее манера; он, чисто­ плюй, как называла его она, после разве­ шивал ее одежду на вешалки, мыл и ставил на место обувь. На первых порах, проделывая подобное, он надеялся своим примером приучить Га­ лину к порядку. А потом это стало его обя­ занностью: поднять брошенное где попало платье, помнить, куда она положила шпиль­ ки, собрать, взятые ею домой, служебные бумаги... Галина, в одних чулках, прошла по холод­ ному полу, к нему, пригнулась, сухо, едва прикоснувшись губами к виску, поцелова­ ла — вернулась назад, к ванной комнате. — Слава богу, живая...— поднялся Вадим и начал раздеваться. — Я разыскивала Михаила,— сказала Га­ лина, даже не обернувшись к нему. Она закрылась в ванной. Вадим хотел вначале лечь в Игоревой комнате, но это бы вызвало совсем ненуж­ ные сейчас объяснения — а им, обоим, на­ до было до завтрашнего рабочего дня хоть немного поспать — и лег в спальне. Но сон пропал. «Значит, все-таки ездила к нему...» — будоражила его мысль. В общем-то, он в этом нисколько не со­ мневался— так только, звоня Маргарите и на завод, искал какие-то зацепки. «Надо что-то решать! Определяться! — приказывал он себе.— Хватит!.. Э то уже пе­ реходит всякие границы!..» Но решение могло быть только одно: развестись. И к этому-то решению Вадим никак не мог внутренне подготовиться. Он думал о разводе давно, еще до поездки за границу. Но тогда все было сложнее: поговорил об этом в райкоме — и ему там пригрозили такой тьмой кар, что он после официально нигде о разводе и не заикал­ ся. У них осталась видимость семьи до са­ мого Конакри — когда они как бы заново влюбились друг в друга. Сейчас вроде бы было проще. И Игорь вырос, стал почти самостоятельным: через три года получал диплом. Но Вадим даже представить не мог, как при сегодняшней служебной кутерьме затеять еще и кутерь­ му домашнюю. Бросить дом и уйти на частную квартиру? Уехать куда-нибудь по­ дальше и начать все сначала; устроиться мастеришкой где-то на глухом карьере, жить в избе, топить печку, бегать утрами к проруби за водой? Ему-то, в его годы?! Ко­ гда им, по возвращении из-за границы, предложили квартиру в кирпичном доме, Вадим после долгих раздумий, не совету­ ясь, правда, с Галиной, отказался: в старой квартире он мог передвигаться с закрыты­ ми глазами, не задев ни единого угла. И мебель-то их стояла тут в каком-то раз и навсегда определенном порядке, а мысли