Сибирские огни, 1989, № 3

Гуревич, синеглазый красавец, обычно спокойный, рассудительный, говорил озлоб­ ленно, точно Вадим стал его самым закля­ тым врагом. Его пришлось-таки уволить, хотя не хо­ тел этого явно он и как ни жалко было рас­ ставаться с ним Вадиму. «Но как же быть? — мучился Вадим но­ чами.— С порядочным быть порядочным, а с хамом — хамом? Так?..» И с этим перегоном станка из карьера в карьер... Слава богу, что станок не грох­ нулся и Владимир Александрович остался жив. А если б погиб? И это все во имя нравственных принципов?.. Ну, положим, комиссии по расследованию несчастного случая можно было бы потом как-то объяснить гибель главного инжене­ ра тем же необходимым демонтажем стан­ ка, о чем главный инженер обязан знать лучше, чем кто-либо. А себе? Ведь Влади­ мир Александрович делал все по его, Ва­ димовой, команде, и демонтировать-то не стал лишь потому, чтобы поскорее выпол­ нить задание. И что же тогда в случае ЧП оставалось: пойти в следственные органы, взять всю вину на себя и попроситься лет на десять-пятнадцать в тюрьму? «Но ведь я тоже хотел как лучше! — оправдывался перед самим собой Вадим. — Ведь погубили человека этим рублем, он уже на все в мире через этот рубль смот­ рит. Урвать, урвать, урвать, где можно,— и это уже стало идеалом, целью для мно­ гих...» Вечером, в день переброски станка, Владимир Александрович позвонил ему и сказал, что с горем пополам, но спусти- лись-таки на первый горизонт и что приду­ мали изготовить железный лист, чтобы во­ локом тащить станок до известкового карь­ ера. — Только вот дорога объездная возле кирзавода перерыта,— как-то виновато ска­ зал Владимир Александрович.— Может быть, вы, Вадим Николаевич, договоритесь с властями и нам разрешат проехать по го­ роду? — Это бульдозером-то по асфальтиро­ ванной улице? — Да я понимаю...— Владимир Алексан­ дрович тяжело вобрал в себя воздух, по­ молчал.— Но и траншею зарывать не хоте­ лось бы... И время уйдет, и скандал раз­ разится невероятный... заставят срочно раз­ рывать... Чувствовалось, что Владимиру Алексан­ дровичу до зарезу не хотелось перегонять станок. Да и сам Вадим понимал, что это было воистину — ехать за тысячу верст ки­ селя хлебать. И не отступись он — так и бу­ дет, в добросовестности, исполнительно­ сти Владимира Александровича он ничуть не сомневался; поползет со станком как миленький, черепашьим шагом, по буграм и канавам объездки, — Вадим Николаевич... алло!..— осторож ­ но напомнил о себе Владимир Алексан­ дрович. — Да, да... я слушаю,— недовольно ото­ звался Вадим. Он словно воочию видел эту дорогу: с рваным обрывом за материальными скла­ дами, с кочкастым болотом возле закис­ шего безымянного ручья, с юзом как раз там, где вырыта траншея,— и вся его на­ тура восставала против своего решения. А как дела с новой шестерней? — не­ вольно сорвалось у него. — Вообще-то, шестерню Петраченко уже сделал,— с готовностью, точно ждал это­ го вопроса, выложил Владимир Алексан­ дрович.— И, Вадим Николаевич, коли уж на то пошло, я оплачу ему из своей зарЬ^ платы, а? — Да разве в этом дело! — заорал Ва­ дим. Владимир Александрович промолчал. По поведению Вадима он уже из опыта пони­ мал, что тот в тупике — и вот-вот сдастся. И тут важно было не поспешить, не на­ вредить себе неосторожным словом. Хорошо,— после небольшой паузы более-менее спокойно сказал Вадим.— Оформи этого Петраченко подсобником в карьер. На полмесяца... — На месяц бы...— тут же осмелел Владимир Александрович. _ Н е т!— снова взорвался Вадим.— И давай загодя готовиться к подобным ситу­ ациям, а не брать меня безвыходностью за горло! Он был противен себе; и срывом своим, и непоследовательностью, и мягкотелостью , — и в который уже раз каялся, что согла­ сился стать руководителем в нынешних ус­ ловиях. «Сколько ведь пустой работы проделано уже! — бился-крутился он на смятой посте­ ли,— пустой и опасной! И все ради принци­ па? Ради высокой нравственности? Да?!» Его дернуло затеять разговор о нравст­ венности с Галиной — и она только доба­ вила терзаний. — Нравственно — дать ему шестерню ,— четко определила Галина.— На то ты и на­ чальник. И безнравственно требовать от подчиненного черт знает чего... Пойди ту­ д а — не знаю куда, принеси то — не знаю что... Стыдно! — Но ты-то ведь понимаешь,— оскорбил­ ся Вадим,— что мне эти шестерни не по­ ставили, что я же чуть ли не десяток теле­ грамм дал на завод... — Ну и что? Очистил совесть? А работа? О т тебя требуется работа — и только. Д е­ лай ее высоконравственно, если в состоя­ нии, но более безнравственно — сорвать ее, так как она тебе доверена, от тебя ждут, на тебя надеются и так далее. Понял? — Но я-то при чем?! Что я могу сделать? Предъявить штрафные санкции? Но ведь и ты же отлично понимаешь, что они ничего не дают. — Прояви социалистическую предприим­ чивость,— усмехалась Галина. — Это же черт знает что?! — выходил Вадим из себя.— Придумали же термино­ логию; социалистическая предприимчи­ вость, капиталистическая предприимчи­ вость... Что значит в рамках плановой си­ стемы проявить предприимчивость? Был бы рынок, стихия, а нынче — захапать чье-то, плановое, фондовое? А так, наверное, и случилось с моими шестернями, — И правильно. Кто сумел, тот два съел! Таков закон жизни. — Их жизни! Тамошней, заграничной. А мы и ту жизнь не приемлем, и в этой все на подпорки надеемся. — Мишка тебе нужен — в о т!— свернула разговор на нужную тему Галина.— Он по­ ставит все, как надо.