Сибирские огни, 1989, № 2

КИМ христя знавал его прежде. Дивно было глядеть, как выворачивает бывшего приятеля, казалось зыбким и неправдашним положение, кото­ рое тот нынче занял, придет день, и все станет на свое место. Но что-то задерживался тот день... Видел, новый рядчик нисколько не лучше преж­ него, а может, даже поизворотливее, половчее, так иной раз прижмет ра­ бочих штрафами, что те и рады бы податься отсюда, да некуда. Сказано умным человеком, везде хорошо, где нас нету. Случалось, говорил: — Ты, Филька, гляди, не поломай шею. Неровен час... Лохов делался белым и руки дрожали, отвечал, заикаясь: — Не лезь в мои дела без путя. Не учи, сам ученый. Но потом Христя и предупреждать перестал и удивляться, новые дружки завелись, отчаянные, сорви-голова, душевным своим настроем были похожи на него: чем-то, в груди, тоска неизбывная по краешку земли, единственно дорогому сердцу, надо бы дойти до того краешка и осесть, и сделается тогда чудно и будут люди братья... Про то сказывали и новые дружки, и глаза у них блестели, удаль нездешняя зрилась в них. А еще сказывали: несправедливо устроен мир, неладно, когда у одних все, а у других ничего, и надо бы так все пере­ вернуть, чтобы у всех все было, поровну чтоб и радости, и горести... Есть такое царствие, сказывали, анархия прозывается, всему она голова, за­ хотелось, к примеру, полюбить дворяночку, теплая, слыхать, падкая на мужичью ласку, что ж, иди и люби, никто не указ, а пожелал понежиться в жаркой купецкой постели, тешь душу, потому как живешь по новому правилу! Чудно Христе слышать про это, и радостно. С вечера, придя с урока, до поздней ночи просиживал с дружками-приятелями, разной напасти повидали, на каторге мятые, в побегах не однажды смертным боем биты бывали — выжили, а теперь, значит, выпало им тянуть мотягу на «же­ лезке» под присмотром тюремного начальства. Верилось и не верилось Кишу: чудно все же, чтоб каждому поровну, без обиды, возможно ль такое?.. Небось царь-батюшка с министрами не сподобятся встать в один ряд с мужиками, небось разобидятся, коль им скажут... А все ж сладост­ на даже мысль об этом и жутковата. Стронулось что-то в душе у Христи, и все, чем жил, таким маленьким показалось, неинтересным, что жуть брала, как же он мог так жить, ни про что не ведая, а уж на Лохова и вовсе перестал глядеть: ну его, пу- шай тешит поганое сердце, недолго еще... И то было удивительно не только для самого Лохова, который решил, что подмял-таки под себя бывшего товарища, но и для Сафьяна, для всех, кто тянул лямку на ар­ тельной работе. Про Кольку Ланцова говорил Киш новым дружкам-приятелям, про дела его, и те слушали со вниманием и мечтательно прикрывали глаза: вот бы его к нам... Была думка об этом и у Христи, да где ж найти Коль­ ку Ланцова? Люди только и знают: вроде бы надысь видели отчаягу в соседской деревне, а уж куда потом подался, не ведаем. И в соседней де­ ревне то же: бают, захаживал не один раз, родом-то из здешних мест, но где нынче обретается, не слыхали... Киш не сыскал Кольку Ланцова, с тем и пришел к дружкам-прияте­ лям, обрадовались ему, заговорили наперебой., про войну с Японией, что унесла тысячи жизней, про гнилые щи, которыми нынче кормят на под­ рядной работе у немца, про разное прочее... Пора, дескать, потрясти ма­ ленько власть недобрую, от дьявола, авось да раскачаем, вон и солдаты, коих скопилось в рабочем поселке множество, злые ходят, поезда-то нын­ че то ли движутся, то ли стоят на месте... Подтолкни маленько солдат и поьиут следом, не моргнув глазом. Слушал Христя и закипало на сердце: ах, как славно, как хорошо!.. Но спросили бы у него, что же славно, не сумел бы ответить. На веру при­ нимал слова дружков-приятелей, а про то, что на «железке» нынче надо б хуже, да некуда — рядчики и подрядчики и вовсе сошли с рельсов, одолели штрафами, пойдешь получать «денежку», а там ласково: тебе, милый, нету, штрафы слопали.